Стигма ворона 4

— Что ж, я сказал то же самое, когда узнал о случившемся. Никогда бы не поверил, что тебе хватит сил на подобное. Однако чему ты удивляешься? Человек, которому мы все вынуждены были подчиняться, медленно превращался из деспота в безумца, и это видели все. Кроме тебя, разве что. Ты никогда не умел мыслить стратегически. По своей сути ты — воин, не военачальник. Умеешь хорошо выполнять поставленную перед тобой задачу, но не видишь всей картины в целом. Точно так же, как с этим твоим приятелем, Живодером из Сорса. Видишь ли, непокорность и предательство Уршу и гарнизона с переднего края...

— Они никого не предавали! — вспылил Дар, чувствуя, как от желания схватить брата за горло и хорошнеько тряхнуть его у него сжимаются руки. — Это вы не видите всей картины! Назревает катастрофа, Руф. Из Иркаллы начали выходить железные бездушные твари, и гарнизон ничего не мог с ними поделать! Разгребите снег вокруг крепости — там до сих пор валяется куча обломков!..

— Иркалла всегда порождала чудовищ, Дарий. И за время существования Внутреннего круга и Внешнего круга железные твари показываются оттуда не в первый раз. Просто ты не знал об этом, да и не должен был знать. А теперь мир переворачивается с ног на голову: Иркалла сходит с ума, заставные не исполняют свой долг, жрецы предают веру, бунт охватил все города Камышовского разлива. И знаешь, почему это сейчас происходит? Потому что акады ждут избранного победителя королевской охоты, которая оказалась прервана по прихоти одного безумца! Тот, кто взойдет на вершину и поднесет королевскую жертву должен быть избран, иначе рухнет все. И ради этого мы готовы вырезать весь город, если потребуется.

Дарий прищурился.

— Тогда почему вы ищете Эша из Сорса, а не дингиров?

Руфин поднялся из кресла.

— Вероятно, потому что мы их уже нашли и погрузили в сон, необходимый для их безопасной перевозки во Внутренний круг, — холодно ответил он. — Всех, кроме последнего, которого вообще не должно было быть, но с этим вопросом будет разбираться уже совет двенадцати.

Кровь гулко застучала у Дара в висках.

Они нашли всех?..

Даже Птицу и Шакана?

Но Шакан находился в доме Айи.

Означает ли это, что Айя тоже в руках у красногрудых?

Руф повернулся к огромному окну, располагавшемуся у него за спиной.

Отсюда было хорошо видно площадь, расчищенную от кровавого снега.

Только сейчас Дар заметил, что она больше не пустынна. Вокруг лобного места начинал собираться народ, всадники безжалостно расталкивали горожан, подгоняя ударами хлыстов.

— Ты же все-таки рожден аристократом, Дарий. Ты знаешь, как это работает. Чтобы выжил тигр, антилопа должна умереть.

— Этот закон пригоден только для диких тварей в лесу, а не для людей!.. — разъяренно выпалил Дар.

— В самом деле? — скучающим голосом возразил Руф. — Что ж, посмотрим, сколько антилоп ты принесешь в жертву своему тигру. А вот, наконец, и они, — брат деловито обернулся, бросая взгляд на часы.

Стрелки показывали ровно полдень.

— Подойди сюда, Дарий, — потребовал Руфин. — Посмотри на них. Пока что их ровно десять, но в случае надобности нет проблем набрать из числа зрителей еще не один десяток. А теперь я снова задам свой вопрос: где сейчас Эш из Сорса, и как нам его найти?

Глава 9

Хэн был не из пугливых, но от минувшей ночи у него в теле накрепко засел непроходящий озноб, от которого руки тряслись еще сильней, чем когда-то от выпивки.

Он видел собственными глазами, как чужаки казнили старого жреца, и как притащили на веревках Дария и коменданта.

Хорошо, что дети сразу догадались сбежать из своего уютного теплого дома, дорогу к которому знал каждый встречный.

Сначала гончар Бирас спрятал их в своем доме, потом пара стражников помогли им добраться до хранилища зерна. Оттуда они уже сами перебрались в город мертвых, где и скрывались почти до утра.

До тех пор, пока Хэн не нашел их в одной из усыпальниц.

— Ничего, ничего… Сейчас растопим, и хорошо будет, — приговаривал он, вытаскивая из мешка украденный из кузницы уголь. — сейчас согреемся…

Крошечный домик в переулке проклятых, где за всю зиму очаг не разводили ни разу, дышал холодом и смертью. Но Айя потребовала привести ее именно сюда.

Больше она ничего объяснять не стала.

После появления стигмы с ней вообще стало очень непросто разговаривать, а понимать и вовсе невозможно.

Взвесив все “за” и “против”, Хэн не стал с ней спорить и привел всех сюда.

В конце концов, про этот дом мало кто знал.

Только свои.

Син трясся всем телом, но старался сохранить лицо и не жаловался. Айя сидела за столом, обернувшись лицом к двери, точно кого-то ждала. И молчала. Двойной вензель на ее лбу жил своей жизнью, то вспыхивая новыми линиями, то угасая.

— Ничего… Сейчас огонь будет. А огонь — это жизнь. — приговаривал Хэн, на всякий случай тоже поглядывая на запертую дверь.

Когда-то этот дом не запирался, а в окна ветер притаскивал дождь и пыль. Но Хэн своими руками все здесь поменял и обустроил. С тех пор дети его звали “дядей”, а у него самого будто бы появились родные.