Стезя героев №1. Вступление

Это разрывало сердце на части. Элиот отчаянно хотел узнать, кто он, познакомиться с такими, как он, оказаться среди «своих», возможно, впервые в жизни. Пусть он ещё не знает, что это за «свои» такие, но уже предчувствует, что они примут его любым, и он примет их любыми. Потому что «мы одной крови», как говорилось в одной детской сказке. Но Элиот хотел и другого – свою семью. Как бы я ни старался, думал он, как бы ни обманывал себя, я хочу этой жизни. Свой дом. Мать. Отец. Всё то, что есть у нормальных людей, и чего лишили меня. Ещё бы знать, почему…

Боги должны знать, решил он. Вот только если захочешь спросить богов – лишишься шанса обрести семью. И если обретёшь семью – лишишься шанса узнать правду. Отчего-то Элиот понимал, что и то, и другое получить нельзя. И смутно догадывался, почему – вряд ли приёмные родители позволят ему уехать, едва забрав его из приюта.

Наверное, он бы так и свихнулся, если бы на третий день за ним не пришли. И вместе с этими людьми в жизнь пришла сказка, воплотившаяся в реальность.

Фабио и София оказались приятными молодыми людьми. Быть может, Элиот не мог в полной мере почувствовать себя их другом, как о том пишут в книгах, но хотя бы перестал быть чужаком. Как будто рядом с ними было его место.

Фабио обещал ответить на все вопросы Элиота, и сдержал своё обещание. Они очень много говорили, в том числе о Дарах и тёмных духах.

– Знаешь, я всегда чувствовал себя… ну… не от мира сего, – с лёгкостью признался Фабио, когда они сидели во дворе на лавочке, продуваемые прохладным осенним ветром. С улицы доносились голоса, шаги, другие неясные шумы и перестуки, и всё это сливалось в волшебную песнь современной Флоренции, ставшую прекрасным дополнением к разговору о магии. – София говорила, что я с детства был неспособен на подлость, гадость, ну… ты понимаешь, да? И только в Санктуме я узнал, что это нормально. Как мне сказала одна из преподавательниц академии – это что-то вроде платы за могущество. Мироздание не могло доверить силу плохим людям, верно? Они начнут использовать её в своих целях. А мы… мы не можем. Мы иначе устроены. И это – часть нашего Дара.

Элиот хотел бы поспорить, сказать, что не такой уж он хороший человек, но вовремя передумал. Вместо этого он спросил:

– А какой у тебя Дар? Не бумажками же драться?

Фабио на несколько мгновений задумался.

– Знаешь… Наверное, самым правильным будет сказать, что это Дар ускорения. Я могу взять любой предмет и задать ему такую скорость, что он полетит быстрее пули. Поэтому и дух умер, понимаешь? Пусть это всего лишь бумажка.

– Так всё-таки духи умирают от бумажек? – удивился Элиот.

– Духи умирают от прикосновений Одарённого, – Фабио покачал головой. – Ну, то есть, не то, что ты его коснулся, и он сразу рассыпался. Конечно, его надо ударить, как любой живой организм. Если я брошу в тебя орех и попаду в лоб, с тобой ничего не случится… а если ускорю его до скорости пули, будет плохо.

Элиот поёжился.

– Значит, против них можно использовать оружие?

– Конечно! – глаза Фабио загорелись азартом. – В академии при Санктуме обязательный предмет – обращение с оружием. И можно выбрать холодное или огнестрельное. Я, например, в своё время выбрал холодное, но сейчас думаю – зачем? С корочкой о владении огнестрельным я мог бы работать в охране в большом мире, если понадобится прикрытие…

Санктум. Так назывался город, построенный для людей со сверхспособностями, для них же основана академия. Элиот жаждал знать больше, его опьяняла одна мысль о том, что есть место, где все такие же странные, как он, и где он не будет чужим. Фабио рассказывал охотно, крепко стоял под ковровой бомбардировкой из вопросов и уточнений. И ни разу не показал, как ему всё надоело.

– Если говорить об общем впечатлении о городе… – протянул он и на мгновение задумался. – Наверное, я не ошибусь, если скажу, что это мозаика. В Санктуме собрались люди буквально из разных уголков света, и каждый привносит что-то своё. Иногда случается, что приезжает сразу много студентов из одной страны, и тогда весь город увлекается ею. Представляешь? Помню, был случай, когда приехала шумная компания из Франции. Так у нас полгода требовали в столовой французскую кухню. Все курсы сразу…

Академия подготавливала не просто обученных людей, но готовых бороться с тёмными духами. Когда студент со сверхспособностями поступал, он назывался Одарённым; а после получения диплома – героем. Элиот снова вспомнил про греческие мифы, но Фабио только рассмеялся. В жизни Одарённых многое было пронизано греческими мотивами; даже храм, посвящённый всем богам, походил на греческий Парфенон. Фабио считал, что это из-за того, что первые Одарённые, чьи имена остались в истории, появились в том числе в античной Греции и стали персонажами мифов. Конечно, столько времени прошло с тех пор, столько всего было переписано-пересказано… вспомнить только легенду о Кассиопее! Поэтому, считал Фабио, герои мифов существовали на самом деле. И связь с богами им приписывали не просто так…