Стервятники Уэйптона

Коркоран смотрел на свою жертву, смутно размышляя: как все-таки странно, что все отмеченные кровью стремления и амбиции должны заканчиваться таким вот образом — трупом в липкой луже крови. Он поднял голову и мрачно взглянул на пузатые мешочки на столе. Отвращение спазмом перехватило горло.

Из одного из лопнувших мешков вывалилась кучка золотого цвета, ядовито блестя при свете свечей. Золотое сияние больше не ослепляло его глаза. Впервые он увидел кровь на этом золоте. Оно было черным от крови, крови невинных людей, крови женщины. Чем больше он задумывался над этим, тем с большей силой чувствовал, что грязь, покрывающая душу Миддлтона, замарала и его. С болезненным чувством он понял, что часть вины Миддлтона лежит и на нем. Он не нажимал на спусковой крючок оружия, что отняло жизнь у молодой женщины, но он сотрудничал рука об руку с человеком, ставшим виновником ее смерти. Плечи Коркорана вздрогнули, холодный пот выступил на теле.

В нижней части Ущелья бой затихал, до него доносились отдаленные возгласы радующихся победе людей. Чтобы слышать их на таком расстоянии, кричать должно было достаточно большое количество людей. Коркоран догадался, что означают эти крики: «стервятники» угодили в ловушку, расставленную их собственным главарем. Раз стрельба затихла, значит вся банда либо взята в плен, либо в основном перебита. Время ужаса в Уэйптоне закончилось.

Но лично ему нужно пошевелиться. Сидящие в тюрьме страстно захотят выговориться перед судом. Их речи сплетут петлю вокруг его шеи.

Он больше не смотрел на золото, сверкающее там, где его найдут честные жители Уэйптона. Быстрыми шагами выйдя из комнаты, он вскочил на одну из лошадей, что стояли среди зарослей оседланные и готовые в дорогу. Огни лагеря, отдаленные возгласы, все осталось за спиной, а впереди его ждала неопределенность дикой жизни. Только ночь была полна неотвязчивых теней, а в груди росла странная боль, похожая на жгучее сияние истины: возможно, это наконец-то пробуждалась в нем душа.