Стерва выходит сухой из воды. Как преодолеть полосу невезения

Вера, конечно, важна и нужна. Но не в качестве замены для всего прочего — для мышления, для действия, для интуиции. Тем более, что попытки обойтись верой в победу вместо реального решения проблемы затягивают. В окружении виртуальных благ можно провести годы и годы, словно Жан-Батист Гренуй из романа Патрика Зюскинда, или приснопамятный Горлум: ползать в гнилой тьме пещер, питаясь подножным кормом и воображая себя властелином мира, предметом всенародного обожания. Чем, собственно, и занимается изрядное количество людей. Этим бедолагам кажется, что судьба к ним недостаточно щедра и благосклонна. Справиться с такой напастью они не в силах, значит, необходимо забыть. Обо всем — и в первую очередь о себе, ужасно маленьком, и о реальном мире, ужасно жестоком. А взамен создается воображаемый Эдем, в котором тебе рады несказанно, потому что ты и сам здесь чудо как хорош: в плечах косая сажень, семь пядей во лбу и ниже тоже красота. Для особ женского пола предлагается стандарт 90-60-90, каскад блестящих и послушных волос, докторская степень и легкая пресыщенность обожанием со стороны сильного пола.

А пока новоиспеченный Горлум Гренуй воздвигает свои спелеосады в духе злодея Черномора, реальность предъявляет ему счета, счета, счета. Море счетов. Их надо как-то оплачивать, не то тебя выдернут из нирваны и заставят кирзу хавать. Что ж, человечество упорно трудится над решением этой задачи, совершенствует приемы, с помощью которых насущные потребности и претензии окружающего мира удовлетворяются кое-как — на грани бесцеремонного пренебрежения, а тщательно взлелеянная вдали от действия солипсическая самовлюбленность компенсирует неутешительные последствия подобного «мироздания». К тому же есть несколько весьма распространенных способов более ли менее с комфортом «обустроиться» прямо посреди полосы невезения.

Первый способ можно назвать… «сослагательным наклонением». Его основа — декларированное бездействие. И правда — кто не работает, тот не ошибается. Человек, вошедший «в препорцию», все свои деяния излагает в сослагательном наклонении — «я бы создал… изучил… построил… заработал… Я бы… я бы… кабы не бабы…» Ему главное — не замараться ошибкой или неудачей, неизбежной для всякого деятеля, экспериментатора, создателя. Ведь чем удачнее был предыдущий ход, тем больнее промахиваться впоследствии. А какой чаячий ор поднимают критики, едва вчерашний созидатель, обласканный публикой, сделает что-нибудь не столь успешное! Настоящий птичий базар: чайки, гагары, глупый пингвин и гордый буревестник. Все присутствуют и вовсю демонстрируют нетерпеливый сарказм в адрес промахнувшегося и провалившегося. Любой, кто знает об успехе не понаслышке, знает и то, что успех — величина непостоянная. И даже не величина, а величины. Успехов может быть два, пять, десять, сорок — и все разные, как романы Казановы. Что достойнее: одно великое свершение, вошедшее в мировую культуру, или полсотни бурных, но кратковременных всплесков любви народной? К чему разбираться в подобных вопросах тому, кто занят делом? И вообще — кубки особенно рьяно начинают полировать тогда, когда новых уже не предвидится.

Зачем же «человеку в сослагательном наклонении» подобные треволнения? Да еще такому, который страдает максималистскими закидонами в тяжелой форме: вот если бы я это сделал, вышло бы куда презентабельнее — лучше всех сделал бы! Он вообще часто употребляет это «если бы». Некая дама, проживающая именно в «сослагательном мире», сказала автору этой книги: «Веришь ли, но если бы я стала писать книги, я рынок популярной литературы бестселлерами завалила бы!» Увы, но в подобной ситуации единственный ответ «еслибисту»: «Попробуй». Причем заранее можно предвидеть: попыток не будет. Ни первой, ни второй, ни третьей. «Генерировать идеи» и «разрабатывать проект» — разная работа. Помни: коли в твоем мозгу и родилась какая неподражаемая мысль, ей предстоит испытать множество метаморфоз, прежде чем она воплотится в жизнь. Не считай, что сделала все и даже больше, подкинув свое беспомощное детище другому, более заботливому и упорному. Обычно тот, кто фонтанирует идеями, разбрасывая их на головы окружающих, потом дожидаясь похвал и благодарностей, сам-то предпочитает работу попроще. И выбирает чаще всего участок безопасный, не требующий больших умственных усилий. Потом радостно кичится: как я хорошо клею марки, мою посуду, кормлю собаку и т. д.

Так и существует в виртуальном измерении, гений чистого познания: всем дает советы насчет того, чего сам никогда не пробовал — сам же наверняка делать никогда ничего не будет. Человек из сослагательного наклонения любит навязывать свои советы, просишь его об этом или не просишь. Твои потребности не имеют значения, он просто не может не указать: а я на твоем месте сделал бы вот что. «Еслибиста», как правило, легко распознать уже по тому, с каким апломбом он всегда говорит и какой безапеляционный тон имеет.