Стерва, которая меня убила

Вдруг мое внимание привлек тихий скрип в прихожей. Я отпрянул от стены и, не дыша, приблизился к входной двери. Дверная ручка медленно опустилась вниз, затем вернулась в изначальное положение. Кто-то стоял за дверью. Я прижался к ней спиной, умирая от страха, – вдруг это Рюмин вернулся с того света? Я слышал частое дыхание за дверью. Мое сердце колотилось с такой силой, что, наверное, сотрясалась вся гостиница. Ключ, торчащий в замочной скважине, дрогнул, и брелок-бочонок закачался. Тот, кто стоял по ту сторону двери, пытался протолкнуть ключ.

Я перекрестился и невольно прикоснулся к груди, где висел нательный крестик, подаренный бабкой. И – о чудо! – помогло. Я услышал громкий хлопок – кажется, закрылась соседняя дверь, и сразу все стихло.

Не пытаясь побороть любопытство, разгоревшееся с невероятной силой, я снова приложился ухом к стене и тотчас услышал нервные голоса, искаженные эхом душевой. Один из них принадлежал Лисице. Другой – мужской, низкий.

Мужской голос: «А ты не ошибаешься?..» Лисица: «Мы же его закопали!» – «Может, он притворился мертвым?» – «Не принимай меня за идиотку! Он полдня пролежал в песке!» – «Кто же взял ключ?» – «Ты поверил портье! Да от него водкой разит на три метра!» – «Но ключ торчит изнутри! Там кто-то заперся!» – «Перестань! У меня мурашки по коже…»

Они стали говорить тише, и я перестал разбирать слова. Но главный вывод я уже мог сделать: Теннисист посвящен в жуткие дела Лисицы, но сомневается, все ли в этой истории соответствует действительности. Конечно, засомневаешься тут, когда портье заверяет, что Рюмин только что взял ключ и поднялся к себе, а Лисица клянется, что закопала его труп на пляже.

Я невольно выступал в роли восставшего из могилы покойника. Теннисиста это беспокоило, а меня забавляло. Мое отношение к нему еще не сформировалось окончательно, но то, что ревность была костяком, – я понял совершенно отчетливо. Где был этот красавчик, когда я ночью возился с трупом, спасая Лисицу от неминуемой тюрьмы? Где он был, когда я, уничтожая улики, прыгал с моста на товарняк, а потом спалил свой дом? Спал, наверное, и видел сны. А теперь запросто обнимает Лисицу, без стука заходит к ней в душевую, разглядывает ее голую. На каком основании? Кто он такой? Что не муж – это точно. А раз не муж, то пусть катится к чертям собачьим!

Я решительно подошел к телевизору, включил его и повернул ручку громкости до упора. Голоса за стенкой вмиг оборвались. Представляю, какое сейчас было выражение на лице Теннисиста. Наверное, крестится, бога вспоминает. Но если он вздумает забраться к Лисице в постель, то это будет его последняя ночь перед отправкой в психбольницу. На этот счет я побеспокоюсь.

Я сел за телефон, через справочную узнал номер ритуальной службы и попросил немедленно доставить мне в гостиницу надгробный венок. На вопрос, какой текст написать на ленте, я выдал:

– «Дорогому Теннисисту от Рюмина А. Н. с надеждой на скорую встречу».

– Через полчаса доставим, – заверил меня оператор.

В ожидании венка я спустился в вестибюль, где купил дешевый косметический набор, бутылку сухого вина и узнал телефонный номер Лисицы. Я позвонил ей с улицы, из телефона-автомата.

– Не кладите трубку, – загробным голосом произнес я, услышав, как ответил Теннисист. – С вами будут говорить из Стикса [1] .

– Откуда? – неживым голосом спросил Теннисист.

Я оставил трубку висеть на проводе и побежал в гостиницу. Теперь я имел гарантию, что Теннисист не выйдет из номера в ближайшее время.

Тут подъехала машина с веселой надписью «Ритуал» на борту. Я щедро заплатил и распорядился, чтобы венок немедленно доставили в номер Лисицы.

Минут через десять я зашел к себе и тотчас выскочил на балкон, предвкушая забавное зрелище. Мне удалось заглянуть за перегородку, разделяющую балконы. Шторы на окне Лисицы примыкали друг к другу неплотно, и хорошо просматривалась застеленная кровать. Время от времени в поле моего зрения попадал Теннисист. Он с зеленым лицом носился по комнате. Обстановка явно не располагала к любовным утехам.

– Что это?! Ну что это такое?! – донесся до меня нервный голос Теннисиста, а затем я увидел, что он держит венок на вытянутых руках, будто хочет надеть его себе на голову.

Лисица жалобно оправдывалась, но что именно она ответила – я не расслышал.

Тут эмоции в душе Теннисиста хлынули через край, он сорвал с венка ленту, кинул ее на пол и принялся яростно топтать. И вдруг кинулся к балконной двери и открыл ее. Едва я спрятался за перегородкой, как венок взлетел в ночное небо, плавно перешел в нисходящую глиссаду и спикировал на пальму.

Конечно, жаль денег, но удовольствие стоило того.

Глава 13

Я вернулся в комнату, выпил вина, а когда хмель вымел из моей души остатки суеверного страха, стал напяливать на себя летную форму Рюмина. Она мне была очень к лицу, и я даже залюбовался собой, стоя у зеркала. «Хороший мужик был, – подумал я, едва не роняя слезу. – Убили ни за что ни про что».