Стерва, которая меня убила

– Именно! Он должен был ранить только себя!! – крикнула Лисица и дернула меня за руку, чтобы я понял главное. – Я была уверена, что он так и сделает!

– Но зачем? Не вижу смысла!

– Несколько лет назад что-то подобное в экипаже уже было: пьянка, драка и стрельба из пистолета. Виновника немедленно вышвырнули из экипажа!

– Значит, Окуркин хотел ранить себя, а потом сказать, что это в пьяном угаре сделал Рюмин?

– Вот-вот! Я поверила ему. Подло, нечестно, но я думала, что Окуркин идет на это ради любви.

– Хорошо! – все более заводился я. – Верю! Но почему там, на пляже, ты сказала мне, что убила человека? Ты же была уверена, что Окуркин всего лишь ранит себя!

– Так он велел!! – едва не плача, закричала Лисица и, будто молясь, прижала руки к груди. – Тонкий психолог, черт его подери! Говорит: «Скажешь рыбаку, что нечаянно застрелила человека. Тогда он не будет искать свое ружье и путаться под ногами, а сразу свалит с пляжа».

– Но я же все-таки вернулся!

– Да, ты вернулся. Я была уверена, что Окуркин уже ранил себя и выкинул ружье в море. Зашла в воду – и чуть не умерла от ужаса! Труп Рюмина с гарпуном в груди!.. Я была в шоке. Никак не могла понять, как такое могло случиться. Прокручивала в голове десятки вариантов. А потом до меня дошло, что Окуркин меня обманул. Он меня подставил.

– Меня подставил, – поправил я.

– Меня и тебя. Хитрый! У меня не было никакого алиби! Я ведь сама призналась тебе, что убила человека. И ты собственными глазами видел труп.

– Не только видел, – напомнил я. – И как же Окуркин потом перед тобой оправдался?

Лисица поморщилась и махнула рукой.

– Это был жалкий лепет… Он говорил, что хорошие летчики сейчас в большом дефиците и за пьяный дебош Рюмина вряд ли бы уволили. Поэтому, дескать, понадобился радикальный способ решения проблемы… Он использовал меня как тряпку. А когда ты поселился в номере Рюмина, надел его форму, венок прислал, Окуркин стал нервничать. И я поняла, что он сбросит нас с тобой, как балласт.

– И ты решила его опередить?

– Конечно! Он убийца, он пусть и сидит за решеткой.

Лисица все сплела ровно. Придраться было не к чему. Но недоверие все еще не улеглось. Я смотрел на нее, на ее сумку, наполовину заполненную вещами, и придумывал такой хитрый вопрос, от которого Лисица лишь захлопала бы глазами.

– Как же теперь ваш экипаж без второго пилота?

– Найдут замену, – ответила Лисица и высморкалась в платочек. – В резерве есть пилоты…

– А зачем я тебе нужен?

– В двенадцать мы должны освободить номера, – сказала Лисица, глянув на часы. – Если номер Рюмина не будет сдан, то… В общем, сам понимаешь, что будет. Уборщицы начнут скандалить, администратор вызовет милицию. Начнут выяснять, где Рюмин да с кем был в последний раз…

– А в последний раз с ним была, разумеется, ты?

– Да не спала я с ним, не спала! – стала убеждать меня Лисица, стуча кулаком в грудь.

– А зачем ты так оправдываешься, словно я твой муж? – усмехнулся я. – Мне-то какая разница?

– Он пригласил меня к себе… – опустив голову, произнесла Лисица. – Сказал, что на душе тяжело. Наверное, чувствовал скорую смерть… Посидели, выпили вина. Вот и все.

Она замолчала и снова принялась собирать сумку. Я тоже молчал, переваривая услышанное. Если все это правда, то Лисица заслуживает сочувствия, несмотря на то, что она здорово попортила мне кровь. Значит, она хочет, чтобы я сделал завершающий аккорд по ее нотам – изобразил Рюмина, который сдает номер и покидает гостиницу. Что ж, надо признать, что это здорово облегчило бы ее судьбу. Засветиться на глазах у десятков свидетелей с Рюминым под ручку – значит обрести безупречное алиби и навсегда вычеркнуть ужасы ночного пляжа.

В принципе, я не был против того, чтобы оказать Лисице эту маленькую услугу. Правда, мне трудно было предугадать, чем эта услуга может обернуться для меня. Времени на раздумья оставалось мало.

– Пойду пока к себе, – сказал я. – Помою стаканы.

Лисица кивнула. Я подумал, что ее очень легко обмануть и, задумай я что-то недоброе, обвести ее вокруг пальца не составило бы большого труда. Вопрос только в том, что недоброе и для какой цели я мог бы придумать?

– Куда ты? – остановила меня Лисица, когда я вышел на балкон. – Удобнее через коридор.

Я хлопнул себя по лбу и вернулся в комнату. Лисица неожиданно преградила мне дорогу, обвила руками меня за шею и тоскливым взглядом бездомной собаки заглянула мне в глаза.

– Не бросай меня, пожалуйста, – произнесла она. – Кроме тебя, у меня уже никого нет.

– Ну что ты, – пробормотал я, осторожно касаясь ее спины деревянными руками.

– Ты для меня так много сделал! – прошептала Лисица, прижимаясь ко мне своим мягким животом.

– Да ладно… – скромно ответил я, чувствуя, что стремительно деревенеют уже не только ноги.

– Поцелуй меня, – прошептала она и закрыла глаза.

Я подозревал, что она немножко играет, что ее чувства фальшивые, но все равно поцеловал. Баба-то не резиновая, губы настоящие!