Степень вины

– Да, – согласился Пэйджит. – Если мы докажем, что Ренсом и раньше кого-то изнасиловал, Маккинли Брукс вышвырнет все материалы по делу Марии проворней, чем дохлую мышь из кухни.

– Но есть синяк! – Терри с удивлением заметила в себе вспышку раздражительности. – Я хочу сказать: неужели удары по лицу – недостаточное доказательство? Или он клонит к тому, что это была любовная игра?

Пэйджит покачал головой:

– Ну, вряд ли. Однако надо посмотреть на обстоятельства с точки зрения Брукса. Он имеет дело со случаем, который может привести к краху его карьеры, ключа к разгадке нет, а свидетель один – Мария, которая говорит то, что на ее месте говорила бы любая, чтобы избежать тюрьмы.

– А что, если мы ничего не найдем? Если Мария – первая?

– Тогда вопрос сложный.

– У меня всегда вызывала сочувствие женщина, ставшая первой жертвой какого-нибудь парня. Кто поверит ей? Со временем, может быть, она и сама постарается забыть об этом. Пройдут дни, и, возможно, ей снова придется с ним встретиться… – Прервав ненадолго свои рассуждения, Терри после паузы добавила: – Но даже если мы найдем кого-нибудь, у нас будет крайне мало времени, чтобы добиться ее доверия и признания.

Мгновение Пэйджит размышлял над сказанным ею.

– Помнится, в вашем личном деле записано, что вы были адвокатом в делах об изнасиловании.

Для Терри это явилось неожиданностью, она отвела взгляд.

– Очень недолго, – проговорила она, – и больше занималась правовой, а не моральной стороной проблемы. Не думаю, что у меня это хорошо получалось – помнится, я всегда была перегружена, всегда в напряжении.

Пэйджит смотрел на фотографию Марии.

– Мне подумалось, что женщине, пережившей несчастье, с вами будет легче найти общий язык. А потом, если дело все же дойдет до судебного разбирательства, нам отнюдь не помешают материалы допроса, проведенного лично вами.

– Я мало участвовала в процессах. Несколько судебно наказуемых проступков с государственной защитой – вот и все.

– Будь вы иной, я имел бы лишний повод для беспокойства.

Скрытый в словах комплимент удивил ее. Мария Карелли – мать его Карло, поэтому для Пэйджита сейчас наступили не лучшие времена, а он, запрятав в душе тревогу, с пониманием относится к Терри, тактичен с нею, доверяет ей.

– Вы на самом деле так думаете? – спросила она и смутилась. Живя с Ричи, подумалось ей, можно совсем отвыкнуть от комплиментов.

– Речь немного о другом. В данный момент я подыскиваю адвоката-феминиста, с которым смог бы иметь дело любой из членов суда присяжных. Кого-нибудь, кто явился бы антиподом Марни Шарп с ее "сердечностью и юмором".

Терри улыбнулась и подумала: нет ли в словах Пэйджита желания помочь ей преодолеть неловкость?

– Конечно же, мне хочется быть полезной. Жаль только, что я не могу достаточно легко вникнуть в обстоятельства дела.

Пэйджит оценивающе посмотрел на нее:

– Это неважно. Всякий нормальный человек чувствует себя неловко, имея дело с изнасилованием.

Особенно, подумала Терри, если это случилось с тем, кого ты знаешь. Она поспешила перейти к другой теме.

– Как вам показалась Марни?

Он откинулся на спинку стула:

– По-моему, она очень недоверчивая и сухая.

– Старается быть непреклонной. Я мало видела Марни, лишь в суде и в Ассоциации женщин-юристов, она член Ассоциации. – Терри помедлила. – Можно мне дать вам совет?

– Конечно.

– Во-первых, ее не надо злить. Где-то в глубине души Марни Шарп осталась маленькой девочкой, которая знает, что мальчишки не любят ее, и мстит им за это. Но враждовать с Маккинли Бруксом она не станет, хотя бы из-за того, что рассчитывает на его помощь. Остаетесь вы. Те, кому приходится общаться с вами как с профессионалом, не могут не замечать, что вы настоящий мужчина – привлекательный, элегантный, надежный. А как раз этого Марни терпеть не может. Ей так и мерещится сокрушительный разгром, который вы когда-нибудь учините ей. Разумеется, как все на свете неудачники, свои действия, совершаемые по личным мотивам, она будет объяснять стремлением к общественному благу. И не только Бруксу, но и себе самой.

– А знаете, я часто думаю – многие законники, не попади они на юрфак, могли стать теми, кто с небоскреба открывает беспричинную пальбу по толпе.

Терри покачала головой. Ей очень хотелось, чтобы он осознал все сказанное ею.

– Ни в коем случае нельзя видеть в ней карикатуру. И никогда нельзя ее недооценивать, ибо Марни Шарп из тех, кто всегда первый в классе. Может быть, это примитивный прием, но временами мне помогает то, что я представляю себе некоторых людей детьми, не старше моей пятилетней Елены. Марни представляется мне девчонкой, которая не сознает, что далеко не всегда она самая умелая и старательная, и потому у нее постоянная уверенность: что бы она ни делала, она делает это мастерски. – Терри заметила, что Пэйджит близок к тому, чтобы улыбнуться. – Наверное, иногда я излишне увлекаюсь этим приемом. Но вы, как мне кажется, думаете, что это Брукс совершает ошибку, вынуждая Марни вести дело к суду, а я не уверена, что это не ее личная инициатива.