Степень вины

– Вы просто читаете мои мысли. И каким вам представляется поведение Шарп на суде?

– Жестким. Трудные случаи ее не пугают. Обвинения в изнасиловании всегда трудны; она распутывала дела, подобные этому, когда нет свидетелей, а улики лишь косвенные. И выигрывала самые безнадежные. Кое в чем все же Марни достойна восхищения. Нет, в самом деле. Она стала специализироваться на изнасилованиях – не просто выступает с обвинениями, а дает советы, консультирует, оказывает поддержку и заслужила благодарность многих женщин, которым помогла. Она все взвесит до мелочей, переберет все возможные варианты – иного подхода к делу просто не признает. Для присяжных это признак профессионализма и гарантия надежности. Они могут не любить ее, но доверяют ей полностью.

Пэйджит подошел к окну и бросил взгляд на залив. Под серым небом – сланец воды; несколько парусников, роскошный лайнер, сухогруз, что привез автомобили японской фирмы "Хонда".

– Нет, я считаю, что мое представление о Марни вернее, – заявил он.

Терри впервые уловила нотку тревоги в его голосе.

– Конечно, – решилась она заметить, – именно сейчас Марни охотится на Марию Карелли.

– Вот мне и нужно знать, – спокойно произнес Пэйджит, – как уйти от преследователя.

Терри попыталась уловить его настроение, но сдалась.

– С моей точки зрения, – начала она, – Мария Карелли образцовый клиент, она – мечта адвоката.

– Как это? – Пэйджит обернулся к ней. – Я имею в виду – с вашей точки зрения.

– Когда я работала при полицейском управлении, – стала объяснять Терри, – мы защищали интересы людей, которые едва могли выговорить собственное имя: наркотики, алкоголь, умственные расстройства, элементарная неграмотность – вы понимаете. Обманывать они, как правило, не умели. И когда я распознавала, что кто-то из клиентов говорит правду, я старалась не расчувствоваться, сдерживала себя, чтобы не начать верить всем и во всем. Тогда-то я и задумалась над тем, как профессия юриста накладывает отпечаток на психику. Но Мария Карелли не только человек, заслуживающий доверия. С ней будет легко работать, она хорошо образованна, способна четко излагать свои мысли. Одним словом, "ролевая модель" женщины. Она должна будет рассказать эту историю так, чтобы тронуть сердца слушателей. Есть множество людей, готовых поверить ей. Кроме того, Мария разбирается в сути судебного процесса. Прошла школу телевидения, способна держаться непринужденно – это видно по тому, как она давала показания сенатской комиссии.

– Да. – Пэйджит снова смотрел в окно. – Я видел, вчера они снова показывали.

– Она была великолепна, – прибавила Терри. – И, конечно же, она очень красива.

Ее собеседник не ответил, и она тоже замолчала. Ее занимало, какие чувства он испытывает к этой женщине, есть ли где-то в его душе немного любви к ней.

– С Марией все в порядке? – наконец спросила она.

– Более или менее. – Он, казалось, услышал ее другой невысказанный вопрос. – Не судите меня за равнодушный тон. Я все стараюсь настроить себя так, чтобы видеть в Марии обычного клиента, ничем не отличающегося от других. Мне кажется, как раз из-за тех ее качеств, о которых вы говорили, кто-либо из членов суда или присяжных может в норне изменить свое отношение к ней, стоит лишь Шарп привести достаточно убедительный аргумент. И если я вообще понимаю Шарп, она оскорблена до глубины души тем, что Мария пытается выстроить свою защиту, прикрываясь профессиональными интересами.

Терри размышляла над его словами.

– Чем, по вашему мнению, грозят те неясности, которые есть в истории Марии? С выстрелом, например.

Он пожал плечами:

– Полнота ее истории меня меньше волнует, чем факты, которые смогут доказать Брукс и Шарп. Или то, что они не в состоянии доказать. Например: а не было ли у Марии иного мотива, не связанного с изнасилованием?

Терри поколебалась мгновение:

– Я вижу, вам необходимо посмотреть на все это глазами постороннего.

– Посмотреть на все это глазами постороннего мне не удается. Из-за Карло. Он знает, кто его мать, но, кроме него, этого почти никто не знает. Мы никогда не хотели привлекать внимание к его положению.

– Понимаю. – Терри сделала паузу. – А теперь?..

– Да. – Взгляд Пэйджита был устремлен на газету. – Я не собирался представлять интересы Марии.

И не хотел этого делать, вдруг поняла Терри. А если так, то какой смысл в том, что он все же делает это?

– Прежде всего, – спокойно заметила она, – я не думаю, что вам все равно.

– Тогда вы думаете обо мне лучше, чем я заслуживаю. – Впервые в голосе Пэйджита послышалась усталость. – Мне хочется все это предать забвению. И как можно скорей.

Смешавшись, Терри не знала, что ответить.

– Что мы будем делать?