Степень вины

– Поговорим, – неторопливо заговорила Шарп, – о случае эрекции Марка Ренсома. Или случаях. Сколько у него их было – один или два?

– Членов?

– Нет. – Шарп сохраняла фатальное спокойствие. – Случаев эрекции.

– Я не понимаю.

– Вы сказали инспектору Монку, что у Марка Ренсома наступила эрекция, когда он слушал запись с Лаурой Чейз, правильно?

Мария кивнула:

– Он хотел показать мне, что его член отвердел.

– Это было задолго до того, как он пытался изнасиловать вас?

Вид у Марии стал озадаченный.

– Я не знаю, когда это у него получилось. Заметила только, когда он коснулся моего колена.

– Это было задолго до того, как он пытался вас изнасиловать?

– Минут за пять, наверное.

– Почему у Марни такой интерес к эрекциям? – прошептал Пэйджит Терри.

– Не из зависти, – тоже шепотом ответила Терри. – Случай с Раппапорт, я вам говорила, она намекала на импотенцию. Она что-то знает – или думает, что знает.

– Мне это совсем не нравится, – пробормотал Пэйджит.

Шарп приблизилась к Марии:

– И, как вы показали, когда он приспустил брюки, у него тоже была эрекция.

– Да.

– И вы еще помните одну подробность – он поглаживал его.

– Да, я помню это.

– Сейчас вы больше помните об эрекции, чем тогда, когда рассказывали инспектору Монку, – ему вы сказали что-то типа: "Была эрекция. Мне было не до ее особенностей".

– Я была в шоке, – после небольшой паузы ответила Мария. – Прошло время, теперь некоторые детали прояснились.

Шарп заговорила резко, отрывисто:

– Почему же не прояснилось ничего относительно того, как порвались колготки? Или почему вы закрыли окна шторами? Или относительно того, что вы делали в коридоре? Или по какой причине вы бродили по номеру? Почему это детали, касающиеся только эрекции мистера Ренсома?

– Я не знаю. – Мария замолчала, будто пытаясь вспомнить. – Думаю, некоторые моменты остаются в нашем сознании из-за того, что производят отвратительное впечатление, а когда шок проходит, всплывают в сознании во всей своей ужасающей отчетливости. – Она обернулась к судье: – Один из таких моментов – когда Марк Ренсом слушал Лауру Чейз, описывающую надругательство над ней, и поглаживал свой член. И в этом он весь.

– Предлагаю признать, что ответ дан не по существу вопроса, – заявила Шарп.

Мгновение Кэролайн Мастерс молчала, разглядывая Марию.

– Предложение отклоняется, – небрежно произнесла она. – С риском зайти так же далеко, как большинство мужчин, вы начали выпытывать об эрекции и получили ее.

И снова приглушенный смех в зале. Сама Кэролайн Мастерс не улыбнулась, но наблюдавший за ней Пэйджит и без того уже понял ее настроение: все слова и жесты говорили о том, что она вполне оценила фантазию и изобретательность Марии, да и кассета Стайнгардта оказала свое пагубное действие. Шарп продолжала:

– Это была та же самая эрекция, про которую вы сказали, что "член отвердел", или другая? Иными словами, был ли мистер Ренсом все время возбужден с того момента, когда вы сидели на диване?

Мария снова задумалась.

– Я, конечно, не следила за этим. Но думаю, да.

– А сколько времени от того момента, когда вы впервые заметили у него эрекцию, до того, когда застрелили его?

– Трудно сказать. Минут десять, не меньше.

– И в течение этих "десяти минут, не меньше", как вы говорите, Марк Ренсом уговаривал вас вступить с ним в половую связь.

– Да.

– И повалил вас на пол.

– Да.

– И боролся с вами.

– Да.

– И стягивал с вас колготки.

– Да.

– И наваливался на вас.

– Да.

– Потом ударил вас.

Голос Марии становился все глуше:

– Да.

– Царапал вам горло.

– Да. Подтверждаю все это.

– И после всего этого замер, слушая голос Лауры Чейз. Мария коснулась ладонью лба.

– Да, – тихо вымолвила она. Шарп смотрела на нее в упор.

– И все это время, время большого нервного и физического напряжения, этот пятидесятишестилетний человек сохранял эрекцию.

Мария недоуменно взглянула на нее:

– Я так не думаю. Я на самом деле не знаю, что ответить на это.

Отвернувшись от Марии, судья Мастерс недоуменно посмотрела на Шарп.

– Может быть, – прошептала Терри, – Марни хочет просто дискредитировать показания Марии?

– Думаю, что это не так, – возразил Пэйджит. – Она же говорила, что у нее есть свидетельство, которое может опровергнуть показания.

Тень тревоги мелькнула на лице Терри.

– Да. Говорила.

А Шарп уже начинала новую атаку:

– Вы показали инспектору Монку, что стреляли с расстояния в два-три дюйма, так?

– Я уже объясняла, в каком была состоянии в то время.

– И вы говорили полиции, что, когда зашли в номер, окна были закрыты шторами, правильно?

После второго вопроса Пэйджита охватило беспокойство. Он понял: Шарп решила продемонстрировать все факты из показаний Марии, которые расходятся с данными экспертизы и словами свидетелей.

– Протестую, – выкрикнул он. – Об этом уже спрашивали, ответ получен. Сколько раз мисс Карелли повторять одно и то же?

Шарп хотела что-то сказать, но судья сделала предостерегающий жест.

– Я намерена позволить это, мистер Пэйджит. Пусть мисс Шарп докажет то, что собиралась доказать.

– Да, – быстро произнесла Мария. – Это то, что я говорила вначале.

– Но, как вы слышали, мистер Агилар показал другое.