Степень свободы

Машина негромко заурчала, тронулась с места, заставив Штыря отскочить. Есаул с плачущим выражением лица повернулся к начальнику.

– Товар договорено было забрать, господин полковник! Там и ситец хороший, и кожа, и термоса…

– Казак и без термосов казак!

Полковник посмотрел на уменьшающийся грузовик, непроизвольно сглотнул. Каждому свое – казакам границу стеречь, а фермерам… Фермерам спокойно работать и самогонку свою жрать, в добротной одежде ходить да на грузовиках разъезжать.

– Ништо, Штырь, будет и на нашей улице праздник. Как пять лет назад.

Грузовик скрылся в облаках пыли.

– Пять лет назад примерно с того же все начиналось, – сказал в кабине Сергеев своему спутнику, отцу одной из изнасилованных девушек. – Ты тогда у моря в поселке жил, не помнишь… Мы их сдуру хотели нахрапом взять. Но казаки – они же тупоголовые! Когда мы тех мерзавцев выкрали, двинулись всей толпой на фермы. И ведь сожгли тогда не одну.

– Им это стоило, как я слышал… – пробурчал Коваль. – А теперь у нас и самострелов поболе, чем тогда у вас имелось. Пусть приходят!

– Вот еще не хватало в дело их пустить, самострелы эти! – закатил глаза Сергеев. – Еще не хватало! Прилетят архаровцы в масках, да на флайерах, тогда казаки ангелами покажутся.

Коваль молча пыхтел, наливаясь кровью. Фермерам запрещено иметь огневой бой, да и вообще запрещено иметь оружие. Для охраны от дикарей есть казаки… Вот только и от них тоже надо защищаться. Конечно, имея даже сельскохозяйственную технику и некоторое количество самострелов, можно не очень бояться вооруженной пиками да саблями кавалерии, но ведь им, бездельникам в фуражках, больше заняться нечем, как только воевать, голов своих не жалеют. Бешеные псы, а не люди.

Высадив Коваля у его дома, Сергеев с племянником поехали к школе, забрать младших. У самой ограды стоял однорукий Михалыч, сторож, он запасался новыми розгами. На минуту перестав ломать ветки, Михалыч пожаловался:

– Всех твоих порол сегодня, Андрей.

– Всех? – закатил глаза отец.

– Всех. Учитель говорит – хуже всех хулиганят. А младший, Петр, так вообще дурак.

– Зато работник хороший получится, – усмехнулся Сергеев. – Хватит нам уже умников в семье.

– И еще святой отец им очень недоволен…

Оставив сторожа, фермеры вошли в школу. Единственный класс уже наполовину опустел, учитель курил в окошко.

– Говорят, мои тут совсем распоясались?

– И не говори, Андрей. Откажусь от должности из-за них! – учитель хрипло рассмеялся. – Хорошо хоть, старший твой уж третий класс заканчивает, скоро простимся.

– Читать-то выучился?

– И читать, и писать, и считает не хуже других. Он не глупый, просто драчун. Но младший – дураком останется, уж прости. Ничего учить не желает, сколько ни пори. И еще сегодня в церкви отличился – святому отцу за спиной кукиш показал!

– Ты зачем это? – сурово посмотрел Сергеев на подошедшего сына.

Тот шмыгнул носом, задумчиво почесал выцветший синяк под глазом.

– А на спор, батя.

– Вот же дурак! – фермер от души влепил сыну подзатыльник. – Ищи Ваньку с Гришкой, и в машину! Довезу.

Шалости в церкви – это уж слишком. Не теряя времени, Сергеев обогнул здание и вошел в храм. Святой отец был здесь, чинил досочку на кафедре.

– Отец Афанасий! – тихонько позвал фермер, стесняясь шуметь в пустой церкви.

– А, это ты… Расстроил меня твой сынок. Как бы не прогневался на него Агний Трехликий, коий хотя и проповедовал пращурам нашим доброту, однако не спускал и врагам церкви своей…

– Выпорю! – истово пообещал Сергеев. – Семь шкур спущу! Будет у меня все праздники в подвале без воды сидеть!

– В праздники – не надо, – мягко остановил его отец Афанасий. – Праздники для всякой твари священны, в такой день и злой казак, и дикий абик должны возрадоваться, коли коснулся их хоть луч благодати небесной. А ты посади-ка его до праздников, как раз на два дня. В школе он все равно ума не наберется, глуп… На то, знать, воля Агния Трехликого.

– Все сделаю… – фермер быстро подошел и преклонил колено, целуя край одеяния священника.

Афанасий осенил его тройным обмахиванием и хотел что-то еще сказать, но вдруг замер, прислушиваясь.

– Не флайер ли?

– Флайер вроде, – согласился Сергеев. – Урчит, значит, подлетает.

– Прости, Андрей, я должен идти, ко мне сегодня гости из семинарии городской. Ох, грешен, доску-то не заколотил!

Священник быстро зашагал к выходу, фермер разогнулся.

– Так может, мне забить?

– Да пребудет с тобой Огонь Чистый и Светлый! – рассеянно отозвался Афанасий, оставив Сергеева в некотором недоумении.

Флайер опустился прямо перед входом в церковь. Первым выскочил высокий рыжий пилот, разложил лесенку и подал руку тучному священнику с надменным выражением на лице. Афанасий перешел на бег и успел поддержать гостя под локоть.

– Как добрались, Ваше Преосвященство?

– Трясет, брат Афанасий, – пожаловался тучный. – Ты по телефону-то сказал, где садиться, но смотрю – мы у церкви… Устал я, брат Афанасий. Пойдем сразу к тебе. Далеко ли?

– Рядом! – замахал священник рукой по направлению к своему дому. – Вон, из-за склада желтая крыша видна! А жена-то моя как будет рада, с утра готовилась!