Степень агрессии. Бункер. Часть первая

Говоришь, пожить для себя? Жил и что? Когда я оглядываюсь назад, то вижу лишь пустоту, от которой мне хочется кричать. А когда иду вперёд без оглядки, то снова могу мечтать. И уж конечно не о дяде с кейсом… Я сам строю свою жизнь и уверен в завтрашнем дне. Возможностей маловато, но я сам их угробил. Винить некого. Проанализируй свою жизнь и ты поймешь, что в каждой из твоих проблем виноват только ты.

Виктор не считал себя мягкотелым, но подобные истории всегда омрачали его разум.

– Ты считаешь, что я не прав? – спросил Витя.

– Ничего я не считаю. Да и какая разница? Я лишь хочу сказать, что если хочешь поменять свою жизнь к лучшему, то перестань надеяться на чудеса, и сделай что–нибудь. Сейчас! Потом – будет не поздно, зато в разы тяжелее…

***

На втором этаже, находился детский зал, где дети разных возрастов играли на развлекательных площадках под присмотром воспитателей. Горки, батуты и разная всячина, где дети могли проводить целый день, пока родители не доведут смену до конца. Через огромные цельные окна хорошо освещался весь зал.

Витя зашёл через белую дверь и, щурясь, выискивал взглядом своих детей среди кучи малышей.

– Обувь снимите! – сказала пышная воспитательница в белой рубашке и тёмной юбке, тоном, после которого не повторяют.

Виктор повиновался, снял резиновые шлёпанцы и ступнёй отодвинул их в сторону.

– Вы за детьми? – не меняя тон, спросила она, накручивая на пальце за шнурок какую–то детскую игрушку, демонстрируя длинные красные ногти.

Серебряного оттенка волосы были заплетены в косу. Глаза, как два голубых блюдца, на свету казались ещё ярче. Пухлые губы блестели от вызывающе красной помады. На бейдже: «Ирина, детский воспитатель».

– Быковы. Андрей и Евгений, – ответил Витя.

– Ах, эти двое. Давно бы пора.

– В каком смысле?

– Ну, Андрей ещё ничего, послушный. А Евгений бестолочь. За дисциплину несколько раз наказывался. Вон они. Оба, – она указала пальцем на ребят, которые сидели в кабинке под горкой.

– Папа? – удивился Андрей – мальчик смуглого оттенка кожи, с тёмно–русыми волосами и голубыми глазами. Он первый вышел из кабинки, встречая отца спокойным выражением лица.

– Блин! – пробурчал Женя – младший брат Андрея, со светлой кожей, ярко–русыми волосами и глазами, как у брата. Он спрятал руки за спину и неуклюже выбрался вслед за Андреем.

– Так, дети, я пришёл за вами. Собирайтесь.

– А мама? – спросил Андрей.

– Остаётся. Что у тебя за спиной? – спросил отец Женю, глядя как тот прячет глаза от него.

– Я, я – опустил голову Евгений.

– Давай живее, – вскипел отец.

Евгений показал руки, и в каждой ладони лежали части новой игрушки–трансформера.

– Я хотел починить, – не глядя на отца, подавленно сказал мальчик.

– Не помню, чтобы у тебя был такой. Чья игрушка? – спросил Виктор у Андрея.

Андрей, со свойственной ему флегматичностью, указал на полную девочку, которая сидела у окна на скамейке и громко рыдала. Некогда заплетенные в пышную косу тёмные волосы слегка потрепались, по пухлым щекам скатывались слезы и спадали с подбородка на чёрный в белый горошек сарафан.

– Ты отобрал у неё игрушку?! – рявкнул Виктор и ударил Женю тыльной стороной руки так, что голова сына откинулась в сторону, и тот свалился набок. Сильный шлепок эхом раздался по залу, даже через детские вопли.

– ЫЫЫЫЫЫ, – втянула в себя воздух воспитательница Ирина, прикрыв пышными ладонями скривлённые губы.

Андрей кинулся к Жене, прикрыв его собой от ярости отца, а Виктор, сквозь сжатые от злости зубы продолжал рычать на сына, злостно жестикулируя указательным пальцем:

– Хуже всего, маленький ты идиот, что ты сломал чужую вещь!

– Я хотел её починить! – огрызнулся в ответ Евгений, закрывая покрасневшую от удара щёку, с трудом сдерживая плачь.

– КАК? Как вообще ты умудрился её сломать, рукожоп?! Как всё, что попадает тебе в руки превращается в хлам?!

– Я, я…

– Иди прощения проси. Бегом!

Евгений неохотно поднялся и медленно, как на собственную казнь, пошёл к девочке.

Разница между братьями была лишь год, поэтому вещи покупали одинаковые, брав на рынок только Андрея. И если на нём всё сидело прилично, то чуть ниже ростом Женя казался гномиком в свисающем с него одеянии. Тёмная рубашка поло широкими белыми полосками болталась на теле и закрывала всё почти до колен, а из спадающих тёмно–коричневых широких шорт выходили тонкие ножки. Из носового отверстия резиновых сланцев вылезала наружу половина стопы. Так, он подошёл к девочке и неуверенно что–то начал говорить.

– Кто это? – спросил отец.

– Таня, дочь поварихи, – спокойно ответил Андрей.

«Этот балбес выбирает, что ли, врагов?»

Женя, продолжая говорить, протянул половинки игрушке девочке. Она разозлилась, встала и толкнула его в грудь. Так как габариты девочки превышали габариты мальчика, он слегка отлетел и упал на задницу. Части игрушки разлетелись по мягкому полу.

«В кого же ты такой неуд–то, а?»