Степан Осипович Макаров

«Мы смотрели, — замечает один из очевидцев, — тактику Макарова в действии, — и глазам не верили. Действительно было чем полюбоваться! — Да, это не портовые баркасы, а тигры! — восхищались мичманы, — кидаются, хватают, тащат, бросают, торопятся к следующему!..»

В тот же день во время вечернего прилива эскадра вернулась обратно в гавань.

Японцы тотчас же сообразили в чем дело, когда увидели на следующее утро русскую эскадру в полном составе на рейде; накануне там стоял лишь дежурный корабль. Они стали реже показываться, во всех их действиях чувствовалась большая осторожность. Адмирал Того был вынужден несколько изменить тактику борьбы с Порт-артурской эскадрой. Подкарауливать ее по частям стало бессмысленно.

Однажды утром, когда на внешнем рейде стоял лишь один дежурный корабль, в ковш (так называлась внутренняя гавань Порт-Артура) залетел двенадцатидюймовый неприятельский снаряд, подняв огромный столб воды. В ковше, на близком расстоянии один от другого, стояли корабли Порт-артурской эскадры, здесь же чинились «Ретвизан» и «Цесаревич». К счастью снаряд упал в воду. За первым снарядом последовал второй, затем третий. Моряки недоумевали в чем дело. Оказалось, что зайдя за Ляотешанский мыс, японские броненосцы из-за горы открыли перекидной огонь, то есть стрельбу по невидимой цели, по заранее намеченным квадратам[130]. Снаряды стали ложиться все чаще. Вот снаряд попал в только что подведенный к «Ретвизану» кессон[131], другой — в его правый борт. Чтобы не затонуть, броненосец выбросился на берег. На эскадре и в городе, куда также стали ложиться снаряды, заволновались. Крепостные орудия не могли отвечать японцам. Эскадра также безмолвствовала. Никто не предвидел возможности такой стрельбы. Орудийных станков, допускающих большой угол возвышения, и пушек для стрельбы по невидимой цели в крепости не было. На Ляотешане же вообще береговых батарей не устанавливали, считая ляотешанскую гору естественным укрытием. Не на шутку перетрусивший комендант крепости генерал Стессель отмечает это событие в своем дневнике так: «Снаряды сегодня падали далеко в город, и даже разорвался один у нашего сада. Две ночи подряд не спал».

Макаров в разгар бомбардировки прибыл на эскадру и распорядился немедленно приступить к разработке подобного же метода стрельбы для ответного удара по японцам. Эта сложная работа, то есть разбивка окружающей местности на квадраты, выбор вспомогательной точки наводки, реконструкция орудийных станков и системы сигнализации, через несколько же дней была закончена. Ответный перекидной огонь был полной неожиданностью для япнцев. Меткая стрельба с «Ретвизана» и «Победы» расстроила все их расчеты и нанесла им значительный ущерб; один из обстреливавших гавань броненосцев был сильно поврежден и едва выбрался из засады.

С каждым днем японцы все явственнее чувствовали сильную и уверенную руку нового командира русского флота. Против каждого их маневра, в самом непродолжительном времени, изобретался контрманевр, точно рассчитанный и действенный. Когда японцы с подбитым броненосцем вышли в море, Макаров, решив, что настал подходящий момент дать бой, вывел из гавани пять броненосцев и шесть крейсеров и смело двинулся в атаку. Но японцы не приняли боя и, развив большую скорость, скрылись.

Больше всего опасался Макаров, темных ночей — по ночам японцы пытались прорваться к Артуру и заградить выход из гавани, затопив брандеры и сбросив мины. На дежурный ночной крейсер возлагалась поэтому особенно ответственная служба, и сам он находился в большой опасности, рискуя быть взорванным неприятельской торпедой. Очень часто Макаров всю ночь проводил на крейсере, выходил на палубу, проверял дежурных, устраивал тревоги, часами всматривался в ночную тьму. На рейде с адмиралом обычно находился полковник Агапеев — начальник военного отдела штаба Макарова.

На ночь спускались предохранительные противоминные сети. Такой порядок был введен на эскадре, тотчас же по прибытии Макарова в Артур. Отсутствие сети в ночь на 27 января, во время первого нападения японских миноносцев на наш флот, и сыграло роковую роль: японцам удалось вывести из строя три лучших наших корабля. Кстати сказать, эти сети должны были быть поставлены, и адмирал Старк, бывший в то время начальником эскадры, даже отдал такое распоряжение, но наместник Алексеев отменил эту разумную меру, считая ее «несвоевременной и неполитичной».

Закупорить вход в Порт-артурскую гавань брандерами японцы стремились упорно и настойчиво.

Первая неудачная попытка была совершена ими еще до приезда Макарова в Порт-Артур, в ночь на 12 февраля. По замыслу японцев брандерские операции протекали ночью. Японские пароходы бесшумно приближались к берегу и старались проникнуть к входу в гавань. В нужный момент командир брандера должен был отдать якорь, нажать кнопку электрического замыкателя и взорвать корабль. Подрывные патроны в особых железных ящиках находились у обоих бортов судна. Получив пробоины, судно быстро шло ко дну. Команду брандеров составляли смертники.