Степан Эрьзя

В небольшой светлой прихожей топилась голландка. За железной дверцей с круглыми отверстиями с гулом пылали сухие смолистые дрова. Пока Степан ожидал на улице, у него замерзли ноги, и он хотел их немного погреть, усевшись поближе к топке и приставив подошвы к раскаленной дверце. От них быстро пошел пар.

— Надоело ходить в сапогах, хочешь босиком? — услышал он неожиданно за спиной мягкий бас, принадлежащий невысокому человеку в лисьей шубе и с рыжей подстриженной бородкой. — Мне сказали, что ты хочешь получить у меня место ретушера?

Степан быстро вскочил со стула, поняв, что это, должно быть, хозяин. А тот внимательно разглядывал его своими золотисто-карими глазами. Затем сделал знак рукой и пошел по коридору. Он шел, продолжая разговаривать.

— Ну что ж, посмотрим. Вы работали когда-нибудь в фотографии? Вы, вероятно, приехали из провинции?..

Степан не успевал отвечать на его вопросы, поэтому молчал, следуя за ним в кабинет. Здесь хозяин снял шубу, набил трубку желтым душистым табаком из коробки на столе, раскурил ее, продолжая спрашивать, а под конец, так и не дав Степану вымолвить ни одного слова, заключил:

— Надо брать быка за рога. Пойдем в ретушерскую.

В коридор выходило несколько дверей, одна из которых вела в ретушерскую. Это была просторная комната с глухими стенами без единого окна. Хозяин подвел Степана к пустующему месту за наклонным столом и велел сесть. За другим таким же столом сидел пожилой мужчина.

— Покажи свое искусство, через час я приду посмотреть, — сказал хозяин, предоставив в его распоряжение негатив, кисточки и несколько тонко отточенных мягких карандашей.

Степан занимался фотографией у себя в Алатыре как любитель, о ретушировании имел весьма смутное представление. Он посмотрел, что делает рядом пожилой человек, и так же установил негатив в рамочку отверстия в крышке стола. «Где-то должен быть выключатель», — подумал он и принялся шарить.

— Впереди под крышкой, — подсказал сосед.

В темном проеме, заложенном негативом, вспыхнул матово мягкий свет, четко обозначив овальные контуры женского лица. Ретуширование требует определенного художественного вкуса, знаний и подготовки, которыми Степан тогда еще не обладал. Он тщательно удалил все изъяны негатива — царапины, темные точки, следы случайно попавших волосиков. Однако на этом не остановился. Заснятая особа была преклонного возраста, лицо се покрывали глубокие морщины. Степан сгладил их, затем подправил глаза, придав им выразительность.

И этого ему показалось мало, убрал часть седины с головы. Он настолько увлекся, что не заметил, как пришел хозяин.

— Да, — протянул тот неопределенно, осмотрев его работу. — Вообще вы когда-нибудь занимались ретушем?

— Нет, — откровенно признался Степан. — Но, думаю, что смогу заняться этим, если посмотрю, как это делается, — добавил он, смущаясь.

Его несколько удивила изменившаяся форма обращения хозяина к нему. Тот его уже называет на вы.

— Странный вы человек, — немного подумав, проговорил хозяин. — А ну расскажите, откуда вы взялись такой?

Он снова привел его в свой кабинет. Степан принялся рассказывать, как попал в Москву, как здесь жил, каким образом пристроился учиться в вечерние классы Строгановского училища. Но ему необходимо где-то работать, иначе придется все бросить и снова идти в богомазы.

— Ей-богу, я сумею ретушировать, возьмите меня! — взмолился он под конец.

— Мне тоже так кажется, — сказал хозяин, раздумывая. Он принялся набивать трубку табаком, затем медленно проговорил: — Возьму, работай у меня, посмотрю, что из тебя выйдет... Зовут меня Абрам Аронович...

Для Степана навсегда осталось загадкой, из каких добрых побуждений и соображений взял его тогда на работу хозяин фотоателье Бродский.

9