Степь

Пока все дружно шли к старому шаманскому костровищу около озера, их уже обгоняли довольные развлечением дети с охапками дров. Питти на ходу проверил колокольцы и немного размялся, готовясь к камланию. Огонь запылал, сухое топливо занялось сразу, нашелся и совсем недавно подстреленный заяц, которого швырнули в пламя целиком. - Ну, не подведите, старики… - пробормотал Питти и пошел вокруг костра.

То ли духи решили сперва заняться зайцем, то ли их в этот момент звал кто-то другой, но откликнулись они, только когда с Питти сошел уже пятый пот. Откликнулись откуда-то издалека, песню тянули совершенно неразборчивую и нескладную, хотя к последнему шаман уже давно привык.

«Духи, стою на усталых коленях, что дальше делать бедным Оленям?» - попробовал докричаться до них Питти.

«Путь их лежит далеко или близко, но племя Оленей исчезло из списка, - нахально заявили духи. - Все, что находит путник в дороге, - то заслужили усталые ноги».

«Они - мои? - уточнил Питти, но не стал ждать подтверждений, потому что имел еще вопросы. - Что я увижу в деревне родной? Ходить ли туда мне усталой ногой?»

«Ну и песни у тебя, ни один шаман так паршиво не воет, - встрял знакомый визгливый голос. - Делай что хочешь! Толку не будет!» «Вы первые начали песню про ноги! А как там воюют Быстрые Ноги?» «Тьфу! Быстрые Ноги опять проиграли, быстрым умом пауки их достали! Все, проваливай!»

Темнело. Питти лежал у догорающего костра, а вокруг молча стояли люди и ждали, пока он заговорит.

Шаман не торопился. Пожалуй, стоит сказать, что духи зовут их в Монастырь, но не всех, а пока только мужчин. А семьи пусть идут на восток, к племени Кабанов, например. Нельзя же вести всех сразу, когда в Степи происходит непонятно что? Сначала нужно разобраться с этими новыми смертоносцами, надолго ли они сюда, откуда пришли… Жаль, что латорги не смогли их победить. Но вот идти ли к своему племени? Родных там не осталось, да и друзей после того, что произошло, - тоже, но что-то тянет. Наверное, все-таки стоит заглянуть на денек.

- Духи сказали, что вам суждено идти далеко на восток. Я знаю, где это. Духи сказали, что семьи пока брать не нужно, охотники потом вернутся. - Питти поднялся с земли и отряхнулся. Попугайчик, на время камлания отлетевший к Касе, вернулся к долговязому другу. - Еще сказали, что поручают племя Оленей мне, так что слушайтесь. Ну, а мне повелели сходить ненадолго домой, оставив вам на попечение степняков. Да! Чуть не забыл! Духи говорят, что насекомых можно и нужно есть, чтобы их стало меньше. Только не всех подряд, а тех, кого вам разрешат вот эти трое. - Шаман махнул рукой на степняков. - Теперь все. Я устал.

***

В Килке вдруг проснулась жажда новых впечатлений, и он весь вечер уламывал Питти взять его с собой, так что в конце концов шаман согласился. С рассветом они покинули рано проснувшуюся деревню - Олени решили не тянуть и прямо с утра засобирались провожать семьи на земли Кабанов.

Дорога к племени Белок далась путникам легко - хоть тропинка и заросла травой, но ее изгибы меж корней все еще можно было разглядеть. С каждым шагом чувствовалось, что этот участок Леса еще не захвачен насекомыми: в кустах шуршали мыши и хомяки, на стволах деревьев мелькали полосатые спинки бурундуков, а один раз тропу перебежал здоровенный еж, недружелюбно покосившись на путешественников.

Килк, который бродя по Степи привык всегда смотреть себе под ноги, теперь обнаружил, что снизу его не подстерегает никакой опасности, кроме, разве что, острых шишек. Он только теперь понял, как прекрасен Лес и с удовольствием рассматривал огромные деревья. Даже попугайчик, которого Питти наконец решил назвать Локки - в честь болтливого великана, - не сидел на плече у хозяина, а весело порхал среди ветвей.

Шаман в пути не терял времени и продолжил занятия с птицей. Установить над ним контроль по-прежнему не получалось, зато в какой-то момент Локки, расположенный к человеку, будто сам уступил его усилиям. И Питти привиделись стволы деревьев, окружающие его со всех сторон, быстро проносящиеся мимо, только видел он их исключительно боковым зрением… Шаман потряс головой, и наваждение пропало. Ему не нужно было долго соображать, чтобы догадаться, что его мечта сбылась: он видел глазами летучей твари. Да этой птице цены нет!