Степь

- Именно, землячок, – худой траппер махнул стакан ячменного. – Резные такие столбы, навроде вот такого стакана. Узоры всякие хитрые и хари мерзкие. Иногда просто кровью обмазанные, иногда с кишками и остальным ливером. А порой и с людьми.

- Говорят, что как-то раз… - черноусый пожал плечами. – Что как-то раз даже погранцы в Степи нашли одного малого, что такой столб на себе пер. А кишки его к нему прикручены были. Так, мол, и шел.

- Да ну? – Бирюк ножом разрезал плюющуюся жиром колбасу, только что принесенную служанкой. – Прямо вот так и шел, а кишки к столбу прикручены?

Ему никто не ответил. Люди отворачивались, не смотря в пытливые глаза бородача. Енот не стал дожидаться ответа и принялся за еду. Готовил местный повар знатно, ничего дурного не скажешь.

- Ага, нашлись! – Буйный, как и обещал, возник рядом с ними. Подтянул стул, сел, пробежавшись взглядом по соседям. – Ба… какое обсчество, а! Слышь, Глист, чевой-то ты тут щас про кишки со столбами балаболил?

Худой траппер дернул щекой, потянулся к ножу на поясе. Но передумал.

- Какой я те Глист, Буйный? Ты че, перепутал…

- Поспорь еще со мной, ага, сволота. – Буйный оскалился. – Столбы, блядь, с кишками. Ты, чёль, по Степи искал пропавших? Иль, мож, ты со своим дружком на стенах стоял месяц назад? Чей-то я тя там и близко не наблюдал.

- Да пошел ты! – траппер бухнул кулаком по столу. – Да я тебе…

- Ну? – Буйный встал. – Ну?!!

- Остынь, герой. – Шельма с размаху шлепнула Буйного по спине свернутым полотенцем. – Чего разошелся-то? Глист, допивай и иди отсюда. В счет заведения, только рожи не корчь. Так, ребята, вы, конечно, гости, но… давайте без ссор. Даже если вы знаете вот этого представителя местной власти, постарайтесь тише.

- Милая, тебе невозможно отказать. – Буйный налил себе пива. – А хде ваша красотка, мужики?

- В баню пошла. – Бирюк прожевал кусок колбасы, закрыв глаза. На лице у него отразилась целая гамма чувств: от простого удовольствия до восхищения. – Ба… вкусно как, ты посмотри. Так, дружище, Глист этот враль, говоришь?

- Ой, не то слово. Охотник из него тоже никакой, если бы не его друг, что с усами, хрен бы он чего сумел. В прошлом году, поехал, значицца, наш лейтенант с мальчонкой одним в Степь. На дроф, значит, поохотиться. Уж не знаю точно, чево там случилось, но лейтенанта нам искать пришлось. Мальчишку не нашли, лошадь одна была, от нее лейтенант куски отрезал и ел. Ноги у него перебиты оказались, да и головой он рехнулся от жары и ничего толком рассказать не смог. Так и помер в гошпитале, в себя не войдя до конца.

- В сознание не приходя? – Поправил его Змей.

- Да, в это самое гребаное сознание, точна. – Буйный кивнул. – А такое дело, что когда я там вокруг да около ползал, следы искал, встретил странную хрень. Лошадь, подковы не наши, со звездой. А такие, вот прям как щас помню, у коняк именно Глиста с товарищем и были. Ну, значицца, я весь такой к командиру, мол вот, смотрите, господин капитан и все такое. Тот ажно обрадовалса, весь такой бодрый и поскакал заарестовывать наших двух друзей. Ага…

- И чего? – Бирюк отодвинул тарелку.

- А ничего. Приезжает к дому Пескаря, где эти две гниды квартировались, а там только усач. Весь из себя перебинтованный, глаза страдают. А Глист так вообще в гошпитале, вот какая удача. Вроде как схлестнулись они со степняками, еле живые назад в город добрались. И лошадей, мол, у них отбили и все такое.

- И чего? – повторил Бирюк.- Причем тут лейтенант?

- Да тово. – Буйный посмотрел на столешницу и чуть помолчал. – Зуб даю, што это их рук дело. Лейтенанта добить просто не смогли, отстрелялся, а они сдриснули. А пацаненка продали в Степь, туда в последнее время много людей продают.

- Людей? – Енот удивленно уставился на него. – Не степняки продают своих же в Степь? Да ладно?

- Ага. – Буйный поскреб пальцами небритый подбородок. – Тишком да тайком, пропадает народец с фермочек, с хуторков там. Порой слухи бывают, что многие отправляются куда-нито, сюда же, в Гай, и не доходят.

- Так оно не странно, в Степи-то? – Бирюк закурил. – Ой, благодарствую, дорогая, передай повару спасибо. И на-ка вот, тебе за труды.

Серебряная монетка юркнула в карман передника служанки, уносившей пустые тарелки.

- Так что странного, друг? Ну, пропадают, так последние лет пятьдесят постоянно кто-то в Степи пропадает. На то она и Степь, ни конца, ни края, а посередке вообще страшно подумать что.

- Так-то оно так, только, понимаш, дело от какое… - Буйный тоже закурил, не притронувшись к остаткам ароматных Бирюковских папирос. Задымил духовитой самокруткой, разом окутавшись сизыми клубами. – А ты все, смотрю, выпендриваешься с куревом, а? А пропащие наши… много их чересчур. И пропадают так, что видно, живыми брали. И не обычные степняки.

- А кто? – Бирюк зевнул.

- Шут их знает. Те, наверное, кто на город нападал.