Стены вселенной

В трех метрах от него стояла Кейси с двумя незнакомыми ему студентками. Они глядели на него с любопытством.

— Привет, Кейси.

— Что ты… Как поживаешь?

Он пожал плечами.

— Дел невпроворот.

— Я слышала. Грейс держит меня в курсе, да и в газете про тебя пишут.

Джону хотелось сказать так много, что он даже не знал, с чего начать. Подруги Кейси, рассматривавшие его словно жабу, случайно оказавшуюся у них на пути, уверенности не прибавляли.

— Слушай…

— Что?

— Давай сходим куда-нибудь поужинаем.

— Кейси, — сказала одна из девушек. — Ты ведь собиралась…

— Все в порядке, Шерил, — оборвала ее Кейси, и, повернувшись к Джону, сказала: — Ну, пошли.

Рассказать правду оказалось проще, чем он ожидал. И уж совсем естественным было проснуться утром в своей квартире и увидеть рядом с собой Кейси.

— Я не сказала, что верю тебе, — опершись локтем на подушку, продолжила она вчерашний разговор.

— Тогда почему ты здесь? — спросил Джон.

— Потому что сам ты в это веришь и думаешь, что мы расстались из-за твоей страшной тайны.

— А это не так?

— Так. Только теперь я никак не могу решить, что именно ты скрывал: путешествия по вселенным или свой параноидальный бред о путешествиях во вселенных.

Джон усмехнулся.

— Генри и Грейс мне сразу поверили.

— Что ж, случается, что умные люди ведут себя нелогично. А сумасшедшие часто бывают невероятно убедительны.

— У нас есть прибор. Мы его изучаем.

— И он работает?

— Да!

— А Генри и Грейс видели, как он работает?

— Э-э, нет. Но я-то видел.

— И подтвердить это можешь только ты сам.

— Харборих и Висграт тоже знают.

— Кто-нибудь слышал ваш разговор?

— Н-нет, никто.

— Значит, ты понимаешь мою проблему.

— Не совсем.

— Могу ли я любить психа?

— Ну, не все так страшно. Паранойя еще не психоз, верно? Скорее, что-то вроде невроза. А у кого сейчас нет неврозов?

— Нет уж, посвящать жизнь бредовой идее — это, по-моему, самый настоящий психоз.

— Благодаря этому «бреду» мы зарабатываем кучу денег.

— Так что, пинбол тоже часть психоза? А я надеялась, на его создание тебя подвиг всего лишь комплекс неполноценности.

— Какой еще комплекс неполноценности? Я отлично справляюсь со всем, за что берусь. Почти.

Кейси засмеялась.

— Ты очень милый псих.

— Вот видишь, у меня нет причин чувствовать себя ущербным! Я не коротышка, как Наполеон. Учусь в университете. Мой бизнес растет как на дрожжах. Если уж на то пошло, у меня большой… ну, ты понимаешь. Больше, чем у многих.

— Откуда ты знаешь? Про последнее.

— Читал статьи. В научных журналах.

— Там было много цветных картинок и постер на весь разворот?

— Нет. Только черно-белые диаграммы. Много, много диаграмм.

Кейси со смехом оседлала его.

— Твои научные исследования вызывают у меня интерес. Можешь считать, что ты оправдан. За недостаточностью улик.

— Ты веришь, что я… говорю правду?

— Не очень. Но если ты веришь, что это правда, то ты по крайней мере честен со мной.

На следующее утро доставили здоровенные ящики с оборудованием и материалами, которые заказала Грейс.

— Что мы будем со всем этим делать? — воскликнул Джон.

— Генри не терпится приступить к сборке.

— Да ну? — удивился Генри.

— Разве нет?

— Если бы я хоть что-то смыслил в электронике…

— Совсем недавно ты ничего не смыслил в пинболе.

— Что да, то да.

К этому моменту они так набили руку, что за час могли разобрать пару сотен нитей. Схема росла медленно, но уверенно. В ней даже стал проступать какой-то смысл. Казалось, еще чуть-чуть, и его изящная простота откроется… однако стоило на секунду отвлечься или хотя бы моргнуть, и все снова превращалось в чудовищный хаос линий и неуловимых связей. Подобное чувство чего-то космически грандиозного, и в тоже время близкого и знакомого, внушала Джону термодинамика.

Джон наконец поднял взгляд от чертежей, его мочевой пузырь едва не лопался. Солнце уже село.

— Где Генри?

— Уехал в университет, — ответила Грейс.

— Сейчас моя очередь.

— Мы не захотели тебя отвлекать. Ты явно был в ударе.

Джон потянулся и побежал в туалет.

— Кажется, половина готова, — крикнула Грейс.

— Половина схемы, — отозвался Джон. — А нужно еще все собрать.

— Посмотри, что сделал Генри.

Выйдя из туалета, Джон глянул на сборочный стенд. Там стоял опутанный проводами агрегат. По экрану осциллографа плясали яркие линии. На столе лежал раскрытый лабораторный журнал. Джон пролистал его; первые пятьдесят страниц были испещрены таблицами и уравнениями.

— Он это сделал сегодня?!

— Мы все были в ударе.

— Вы сегодня не ездили в контору. Мы с Генри почти не появляемся в университете. Неужели мы зря теряем время?

— Послушай, — сказала Грейс. — В беду попал не ты один — все мы. И корень зла — этот прибор. Мы должны в нем разобраться. Зато потом перед нами откроются все двери вселенной. И даже больше.

— Надеюсь, ты права.

— Я всегда права, — заявила Грейс. — В контору заскочу вечером. О, кстати, пора идти.

Она на секунду обняла его и хитро подмигнула:

— А ты все-таки виделся вчера с Кейси… и сегодня утром тоже.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, если кто-то не возвращается ночевать в общежитие…

— Ты ведь не живешь там!