Стены из Хрусталя

Мистер Стивенс был наслышан о трюках лондонских нищих. Какие только типы среди не попадались! И калеки всех мастей в лучших традициях Брейгеля, и ветераны Крымской кампании, причем настолько молодые, что в армию они записались не иначе как в три года, и моряки, потерпевшие кораблекрушение — судя по запаху, в чане с ромом, — и попрошайки, едва ползущие от голода, но резво спешащие в паб, как только насобирают достаточно медяков.

Да и дети не отставали от взрослых. Любимым трюком маленьких мошенников было уронить коробок спичек в лужу и, давясь рыданиями, рассказывать прохожим, какую трепку им зададут дома. Кто-нибудь обязательно возместит горе-продавцу потерю товара, причем втрое против его стоимости. А хитрое дитя соберет спички и пойдет ловить простаков в другом переулке.

Но хотя мистер Стивенс и вознамерился проявить силу духа, мальчишку было жалко. Просто по-человечески. Уж слишком печально он моргал белесыми ресницами и тер золотушные щеки. Может, и правда не врет?

— Подожди, я сейчас, — и Уолтер зашарил по карманам, вспоминая, куда сунул кошелек.

— Все таки поощряете тунеядство, — неодобрительно вздохнул вампир. — Ну ладно, посмотрим, что тут у вас.

Уолтер едва не запнулся, когда он вытащил из рукава два кошелька — из черного бархата в форме ракушки и потертый кожаный, хорошо Уолтеру знакомый. Судя по тому, как затрепетали ноздри Берты, владелица первого кошелька тоже нашлась. Невозмутимо улыбаясь, Фанни открыл его кошелек и осторожно, двумя пальцами, будто из вороха раскаленных углей, вытащил несколько бронзовых монет. Бросил их мальчишке, а кошельки запихнул обратно в рукав.

— Лови, малыш, на опиум хватит.

— Моя ма взаправду больна, сэр, — попрошайка посмотрел на него с укором.

— Угу, а я архиепископ Кентерберийский.

Уолтер и Берта переглянулись.

— Давай так — сначала ты подержишь его за руки, а я надаю ему оплеух. Потом поменяемся местами, — предложила вампирша.

— Отличная мысль!

— Не торопитесь, — наглая усмешка как пристала к лицу вампира, так до сих пор и не отклеилась. — Вон, видите того господина, который смотрит с такой неприязнью, словно вы обесчестили его сестру? Все потому, что не доискался вашего кошелька.

Упомянутый господин в непримечательном костюме действительно казался разочарованным донельзя. Но как только Уолтер встретился с ним глазами, он тотчас развернулся и начал изучать витрину бакалеи.

— Про бертин кошелек я вообще молчу, там сплошь золото и ассигнации. Карманники это чуют, как кошки валерьянку.

— Ну а что мне делать, если все полезные монеты сплошь из серебра?

— Да никто тебя не винит. Такая уж у нас судьба. В 18 м веке, кстати, еще хуже было. Пытаешься расплатиться с извозчиком золотой монетой, а тот цап тебя за рукав и ну орать «Фальшивомонетчика поймал!» Щедрость-то всегда кажется подозрительной.

— Такими темпами мы никогда до этой вашей мисс Маллинз не доберемся, — буркнул Уолтер, который все еще дулся из-за кошелька. И когда только вампир успел его вытащить?

— Да ладно, у мисс Маллинз допоздна открыто. Если только она не возится с архивом. Тогда ее точно не дозовешься.

— А я-то думал, что у нее своя аптека. Ну или какой там у вас эквивалент аптеки.

Уолтеру представились круглые коробочки, полные выколотых глаз вместо пилюль. И ступка из человеческого черепа. И три шекспировские ведьмы, которые помешивают зелье в подсобном помещении.

Фанни расхохотался.

— Неужели вы решили, будто мисс Маллинз вампир? Она ведь ирландка! Наш Мастер никогда не потерпит ирландского вампира поблизости, сразу решит, что тот шпионить приехал. У нас с этим делом строго, — великодержавная гордость засияла на его челе. — Пусть сидят на своем островке и не рыпаются. А мисс Маллинз в наши дела не лезет, так что пусть себе живет. Хотя ее попробуй выгони. А снадобья — это ее хобби, в придачу к основной профессии.

— Так она архивариус? — разочаровалась Берта. От одной мысли о пыльных документах у нее клыки ныли.

— В некотором роде. Она изучает родословные.

Всю оставшуюся дорогу они прошли в молчании. Мистер Стивенс хотел завести беседу с немертвой знакомой, но дальше чем «Ну как все вообще?» не продвинулся. Спрашивать про Гизелу постеснялся. Вдруг ляпнет что-нибудь бестактное, а Берта обидится.