Стенд (СИ)

Конечно же, орсов на церемонию не приглашали, но Эльвель бы себя уважать перестал, если бы не пошел. Это ведь именно Эллидау подарила ему его первого стинкля, и ставила его пальцы, и учила – когда все были уверены, что исковерканного Для-Песни-Рожденного учить бессмысленно, все равно из него ничего не получится. Хорошим она была человеком, Эллидау, хоть и Арбитром, да будут облака к ней добры.

Так что Эльвель пошел. Ну, а остальные, конечно же, следом увязались – как же они своего капитана бросят?! Пришлось их потом уводить задолго до завершения ритуала – иначе они бы точно не удержались и испортили всю торжественность момента. Они совсем еще юнцы, им что угодно в развлечение, а Эльвель такого не хотел, он слишком уважал свою первую учительницу.

Есть правила, которые следует соблюдать даже самым злостным керсам. Хотя бы изредка. Впрочем, к врийсу всех, пусть они сами играют за себя как знают, но в ночь предания ветру Эллидау сам Эльвель был твердо намерен сделать все, как полагается. Танцы, костры, песни. Пара-другая хорошо одурманенных чинчаку, не для того чтобы совсем потерять голову, а так, для тонуса. Ну и, конечно же – ребенок. Первой, кто попросит.

Кто же мог предположить, что ребенка попросит двуногая скиу?..

Стинкль протестующе вздрогнул – пальцы Эльвеля дернули звуковые иглы слишком сильно, в диссонансе. Хорошо еще, что негромко, а то неудобно бы получилось, так сфальшивить. Эльвель сосредоточился на успокаивающем поглаживании, и еле слышная музыка вновь обрела гармонию.

Она ведь не совсем попросила тогда, вот в чем дело. Он ей понравился. И она не сочла нужным это скрывать, прятать под агрессию и издевки, как это делала та же Эйни-ю, к примеру. А эта двуногая дрянь смотрела ему прямо в глаза и говорила – да, ты мне нравишься. И я бы хотела твоего ребенка. Но не предлагаю вслух, ибо ты все равно побоишься…

Как же было удержаться и не ответить?

Как же было устоять перед таким-то искушением?

Членство в команде ему предлагали часто, и иногда даже вполне искренне зеленели при этом, но вот чтобы ребенка… Главное, он ведь раньше и не догадывался даже, насколько такое предложение может оказаться… хм… ну да, привлекательным. Да. Пожалуй. Вот и сработало все вместе, особая ночь, особая просьба, особая неожиданность.

А эта двуногая скиу выждала подходящий момент и…

Снова диссонанс.

Некрасивый поступок, некрасивые ноты.

Самое страшное, что она была искренней. Всегда. И когда просила-предлагала, и потом, когда… Словами легко солгать, но она же не сказала ни слова, в том-то и дело! Она не врала. Он видел ее глаза, он тогда даже споткнулся, когда впервые увидел. Ни капли страха, ни грана агрессии – только симпатия и легкое сожаление. И потом, в тот самый миг, когда она дождалась удобного момента – он ведь тоже видел, близко-близко. Ни торжества, ни злорадства, ни ненависти – только симпатия и легкое сожаление, глаза не лгут.

Вот оно! Вот в чем ошибка – они ведь ему людьми показались. Да – странными, да – непохожими, но все же людьми. А они – не люди.

Они скиу.

Потому что только приходящие-снизу способны так поступить с теми, кто симпатичен – и не испытывать при этом ничего, кроме легкого сожаления…

***

Хайгон

Интернат «Солнечный зайчик»

Жанка

В «Солнечном зайчике» экран располагался в игровой.

Это был стандартный обучающий экран, однопрограммный и не имеющий выключателя. Если не было индивидуальных заказов, он крутил процензуренные информашки или фильмы с пометкой «для семейного просмотра». К его непрестанной бубнежке быстро привыкали. Если, конечно, поблизости не оказывалось юного умельца, способного втихаря закоротить звуковую плату.

Этот вот, например, отремонтировали только вчера, и местный юный умелец просачковал свою прямую обязанность под предлогом нежелания лишний раз нарываться.

И потому играли в дальнем от экрана углу, убавив звук до минимума и время от времени поминая сачка нехорошим словом.

Жанка сидела к экрану спиной. К тому же была отгорожена высокой спинкой дивана. Звук, правда, был все равно слышен хорошо – экраны всегда специально располагали так, чтобы хотя бы словесные назидания доставали нерадивых учеников в самых глухих уголках игровой.

Жанка зевнула ладью, когда Поль заверещал:

– Смотрите, смотрите, сейчас сорвется!..

Обернулась.

Посмотрела немного, продолжая улыбаться. Спросила:

– Доигрывать будем?

И больше уже к экрану не поворачивалась.

В этот вечер она выиграла одиннадцать партий.

Подряд.

***

Базовая

Космопорт, первый этаж.

Стась

Все!

Амба!

Кранты!!!

Живем, братцы-кролики!

Теперь можно замедлить шаг до легкого прогулочного и расслабиться. И с независимым видом расправить плечики. И насвистеть что-то, безбожно фальшивя при этом. И даже покоситься ехидно через плечо напоследок – что, съели?!

Их растерянные квадратные физиономии были просто бальзамом для глаза, а ругательства звучали сладчайшей музыкой. Есть все основания для гордости – не так-то просто среднестатистической амазонке вывести среднестатистического пехотинца из равновесия.