Стенание

Во всем этом, конечно, не было вины короля. Если мои предположения верны, Генрих попал в ужасный порочный круг боли, неподвижности и неутолимого голода. Он вроде бы не испытывал серьезных кризов в 1544 и 1545 годах, но в марте 1546-го слег, возможно с эмболией, и придворные медики всерьез опасались за его жизнь, хотя через несколько недель его величество и поправился. Следующий криз произошел только в сентябре, но за ним последовала целая серия болезней, которые завершились смертью монарха в январе 1547 года. Впрочем, я предполагаю, что мартовские события 1546 года оказались достаточно тяжелым испытанием для придворных врачей (которые, возможно, не были слишком искусны в сохранении жизни, но хорошо знали признаки надвигающейся смерти), королевских советников и самого Генриха. Это позволило монарху понять, что, судя по всему, жить ему осталось недолго и пора готовиться к передаче короны принцу Эдуарду. Теперь предстояло сделать окончательный выбор между радикальными и консервативными фракциями в Тайном совете и разрешить кризис во внешней политике. Так что бешеный раунд дипломатической и политической активности, начавшийся тогда и продолжавшийся до конца года, проистекал, я думаю, из серьезного недомогания, с которым Генрих столкнулся в марте.

А теперь что касается заговоров против Екатерины Парр. Некоторые исследователи предполагают, что их было два. Однако я думаю, что заговор все-таки существовал лишь один, хотя события и развивались на протяжении нескольких месяцев. Недавно вышедшие работы историков Сьюзан Джеймс, Линды Портер и Дженел Мюллер, о которых я уже упоминал в разделе «Благодарности», позволяют нам составить более ясное представление о последней жене Генриха VIII. Это была привлекательная и не лишенная житейской мудрости женщина, вплоть до тридцати лет находившаяся, образно выражаясь, на обочине двора (семейство Парр играло второстепенные роли в королевском окружении); она могла знать Генриха много лет. Впоследствии Екатерина писала Томасу Сеймуру, которого давно любила, что после смерти своего второго супруга, Джона Невилла, лорда Латимера, она хотела выйти за него, но на нее уже положил глаз король. Екатерина смирилась, решив, что такова воля Божья, и вознамерилась по мере сил повлиять на религиозную политику короля. Из ее письма видно, что она уже была сторонницей Реформации, когда выходила замуж за Генриха.

Екатерина – умная, тактичная, интеллигентная, всегда знавшая, что и когда лучше сказать, – идеально подходила на роль супруги короля и весьма успешно участвовала в различных положенных ей по статусу церемониях и встречах с иностранными послами. Она также была очень приветливой, добросердечной, всецело преданной мужу и друзьям и к тому же, как отмечали некоторые современники, обладала чувством юмора.

В отличие от большинства женщин Тюдоровской эпохи, Екатерина получила хорошее образование от своей матери, леди Мод Парр, урожденной Грин. Девочкой она училась латыни, но со временем подзабыла этот язык и возобновила занятия, когда стала королевой. Екатерина, отличавшаяся явной склонностью к гуманитарным наукам, также изучала и другие языки: в последний месяц царствования Генриха она штудировала испанский, в то время весьма полезный в дипломатии. У нее был широкий круг интересов, включавший коллекционирование часов и монет. Незаурядный ум этой удивительной женщины словно бы распространялся вширь, а не вглубь, не фокусируясь на чем-то одном, – и этим она напоминала Генриха.

Религиозные воззрения людей, окружавших Екатерину до ее брака с королем в 1543 году, были противоречивы. Так, ее брат сэр Уильям Парр, дядя лорд Уильям Парр (фактически ставший главой семьи после того, как отец ее умер в 1517 году), а также ее сестра Анна и зять сэр Уильям Герберт сочувствовали Реформации. Однако мать Екатерины, леди Мод Парр, была фрейлиной и подругой Екатерины Арагонской, правда она скончалась в 1531 году, еще до того, как Генрих изгнал первую жену-католичку из своего окружения. Боро, семья первого мужа Екатерины, поддерживали протестантов; однако ее второй супруг лорд Латимер (брак с которым вроде бы оказался счастливым) был традиционалистом. Тем не менее мне кажется, что более поздние письма Екатерины Томасу Сеймуру ясно свидетельствуют о том, что к 1543 году она уже была протестанткой. И не собиралась отказываться от своих убеждений.

Екатерина Парр не считала себя серьезным теологом – причем вполне справедливо, ибо никогда таковым и не была. Ее небольшая книга под названием «Молитвы, или Размышления», опубликованная в 1545 году, совершенно ортодоксальна. Однако «Стенание грешницы», написанное, вероятно, после зимы 1545/46 года, выдает автора, страстно обеспокоенного спасением души после смерти, которое достижимо только чтением Библии и искренней верой во Христа. Конфессиональные писания такого рода были широко распространены в то время, правда это сочинение было единственным, которое вышло из-под пера королевы Англии.