Стекляный лабиринт

   За воротами стояла "скорая помощь", приехавшая еще раньше. К сожалению, убитому милиционеру помочь ничем уже было нельзя, а для оперативников приезд врачей был очень кстати.

   - Носилки! - закричал Колодников. Юрия положили на носилки, стали грузить в машину.

   - Куда ногами вперед! - возмутился Андрей, но врач "скорой" его успокоил:

   - Да не психуйте, вы! Какая разница, лишь бы побыстрей все было.

   Когда "скорая" уехала, в переулке появилось такси, из которого вылезла белая как бумага Анна Владимировна Орлова. Она сразу поняла, что произошло что-то страшное, и трясущимися губами спросила:

   - Что... с Ольгой что-то?

   - Да жива ваша дочь, жива. Она свой лимит на смерть исчерпала. Паш, - обратился Андрей к другу. - Ради бога, сходи, закрой этот чертов люк, а то все так и будут туда падать.

   - А этот? - Зудов показал пальцем вниз.

   - Да черт с ним, потом разберемся! Никто его не заставлял туда нырять, так что пусть пока посидит.

   Анна Владимировна в сопровождении Паши прошла в дом, а Колодников потащился к древней лавочке у калитки и без сил опустился на нее. Вытянув последнюю сигарету из пачки, он закурил и, взглянув снизу вверх на подошедшего Могильнова, спросил:

   - Этот день когда-нибудь кончится? Столько приключений на собственную задницу я не находил за все годы службы. Что там у тебя?

   - Пименов убит. "Нива" как решето, - сказал Могильнов, опускаясь рядом с Колодниковым, и так же закуривая. - А ведь только что ее получили, какой-то месяц назад.

   - Черт с ней, с машиной. Парня жалко.

   - Что дальше делать будем?

   - Надо Гуся брать.

   - А санкции?

   - Думаешь, прокурор не даст?

   Могильнов подумал и уверенно кивнул:

   - Даст. После этого, - он посмотрел на изрешеченную "Ниву". - Даст, никуда не денется.

     

Глава 32

   На служебной "Волге" Мамонов сначала поехал в свою городскую квартиру по улице Ватутина, где давно не появлялся, в основном обитал в Демидовке. Поднялся на третий этаж престижного элитного дома, вытащил из кармана массивную связку ключей и долго перебирал их, пока не нашел нужный, от этой квартиры.

   Прошел в гостиную, бросил на диван фуражку и, рухнув в мягкое кресло, закурил. Этот день и его вымотал его морально и физически. Сегодня он только завтракал, пообедать в ресторане, как обычно, не удалось, не было времени. Да и не до ресторанов!

   "Надо посмотреть, может, что есть в холодильнике", - подумал он и тут же почувствовал, что в комнате находится кто-то еще. Подняв голову, подполковник был неприятно поражен. В дверях стояла его жена, Надежда. Последние полгода они существовали, как два враждующих лагеря, и Надя почти постоянно обитала в старой небольшой квартире, полученной Мамоновым в свое время от управления.

   С первого взгляда он понял, что жена снова пьяна. Высокая, под стать мужу, грузная, с отекшим лицом, в котором только по глазам угадывалась ее прежняя яркая, броская красота, Надежда едва стояла на ногах. Сегодня она к тому же была в наряде, который Мамонов не переносил: лосины и короткая футболка, обтягивающая ее массивную грудь.

   - А, хозяин пожаловал, - прогудела она своим низким, грудным голосом, и на Мамонова пахнуло перегаром. - Какое счастье!

   К этому виду российского досуга Надя пристрастилась года три назад, когда муж резко пошел по служебной лестнице в гору, и ей невольно пришлось принимать участие в его многочисленных "деловых" гулянках. То, что для мужчины развлечение, для женщины - гибель. Сам Мамонов слишком поздно понял, что дело зашло слишком далеко, долго пытался бороться с болезнью супруги, а потом плюнул и вскоре возненавидел ее с такой же силой, с какой прежде любил.

   - А что, мне уже в свою квартиру нельзя прийти? - спросил он, с ненавистью глядя на жену.

   - Можно, почему ж, - усмехнулась Надя и, пройдя в комнату, плюхнулась в кресло напротив. Закрыв глаза, она откинула голову назад, чуть покачивая ею из стороны в сторону, видимо, в такт алкогольному "вертолету".

   - Баб-то много к себе привозишь в Демидовку? - спросила она не открывая глаз. Это была ее любимая тема, и взвинченный, понимающий все, что произойдет дальше, Мамонов вскочил с кресла и, выматерившись, метнулся на кухню. Открыв холодильник, он начал шарить по полкам, надеясь найти что-нибудь съестное. Из комнаты раздался истеричный хохот Надежды.