Стеклянный Дворец

Потом ее голос затих. Раджкумар внезапно расслышал слабое шлепанье копошащихся в иле сомов. Он поднял глаза, посмотрев на находку, владельца лодки, который присел на носу сампана, раскуривая кальян из кокосовой скорлупы и запустив пальцы в тощую седую бороду. Команда расположилась рядом и смотрела на Раджкумара. Моряки обнимали закутанные в саронги колени. Мальчик не мог сказать, была ли в их пустых глазах жалость или нетерпение.

Теперь у него остался только браслет, мать хотела, чтобы Раджкумар его использовал в качестве платы за проезд обратно в Читтагонг. Но мать умерла, и какой был смысл возвращаться в то место, которое покинул отец? Нет, лучше заключить с находой сделку. Раджкумар отвел старика в сторонку и попросил разрешения присоединиться к команде, предложив браслет в счет обучения.

Старик оглядел его. Мальчик был сильным и старательным, более того, пережил смертельную лихорадку, что опустошила так много городов и деревень на побережье. Уже одно это говорило об определенно полезных качествах его тела и духа. Старик кивнул мальчику и взял браслет — да, оставайся.

Когда настал день, сампан остановился на песчаной косе, и команда помогла Раджкумару устроить погребальный костер для кремации матери. Руки Раджкумара затряслись, когда он вложил в ее рот огонь. Он, у которого была такая большая семья, теперь остался один, учеником халаси в качестве наследства. Но он не боялся, ни секунды. Раджкумара печалили сожаления, что семья оставила его так быстро, так рано, не познав ни богатств, ни наград, которые, он точно знал, он однажды завоюет.

***

Раджкумар давно уже не говорил о своей семье. Среди товарищей по лодке эта тема обсуждалась редко. У многих из них семьи пали жертвой одной из катастроф, которые так часто посещали побережье. Они предпочитали не разговаривать о подобных вещах. Странно, что этот мальчик, Мэтью, со своей правильной речью и официальными манерами, вытащил из него всё это. Раджкумар был тронут, и ничего не мог с этим поделать. На пути обратно к Ма Чоу он обнял мальчугана за плечи.

— И надолго ты здесь?

— Завтра уезжаю.

— Завтра? Но ты же только что приехал.

— Знаю. Предполагалось, что я останусь на две недели, но отец думает, что быть беде.

— Беде! — вытаращился на него Раджкумар. — Какой еще беде?

— Англичане собираются послать флот вверх по Иравади. Будет война. Отец говорит, что они хотят весь бирманский тиковый лес. Король не хочет его отдавать, и они с ним разделаются.

Раджкумар расхохотался.

— Война из-за леса? Никогда такого не слыхал! — он недоверчиво похлопал Мэтью по голове — в конце концов, мальчик был всего лишь ребенком, несмотря на взрослое поведение и необычные знания, наверное, просто накануне ему приснился кошмар.

Но этот случай стал одним из многих, когда Мэтью показал себя мудрее и проницательнее Раджкумара. Два дня спустя весь город охватили слухи о войне. Из форта промаршировало большое воинское подразделение, направившись вниз по реке, в сторону лагеря в Мингане. На базаре царила суматоха: торговки рыбой опустошили свои бадьи в мусорные кучи и поспешили по домам. К закусочной Ма Чоу подбежал взъерошенный Сая Джон. В руках он нес лист бумаги.

— Королевская прокламация, — объявил он, — выпущена за подписью короля.

Публика в закусочной умолкла, когда он начал читать:

— "Всем подданным короля и жителям королевской империи. Эти еретики, варвары-англичане, эти калаа, предъявили категорические требования, рассчитанные на то, чтобы привести к упадку и уничтожить нашу религию, порушить национальные традиции и устои и привести к вырождению нашу расу, они демонстрируют подготовку к объявлению войны нашему государству. Они получили ответ согласно обычаям нашей великой нации, справедливый и правильный. Если вопреки сему эти еретики-чужеземцы явятся с малейшей попыткой нарушить покой нашего государства, Его величество, зорко следящий за интересами нашей религии и государства, не будет сего терпеть, а самолично выступит со своими генералами, капитанами и лейтенантами, со всеми великими силами пехоты, артиллерии, слонами и кавалерией, по воде и по суше, и вся мощь армии обрушится на этих еретиков, покорит и аннексирует их страну. Дабы поддержать нашу религию, честь страны и национальные интересы и принести тройную пользу — нашей религии, нашим богам и нам самим, и тем добиться важных плодов на пути к небесным чертогам и к нирване".

Сая Джон скривился.

— Смелые слова, — сказал он. — Посмотрим, что будет дальше.