Стефенсон

9 часов утра. Толпа все возрастает. Неожиданно послышался шум — это приветствовали герцога Веллингтона, князя Ватерлооского. Главу правительства сопровождал Роберт Пиль — министр иностранных дел, восходящая политическая звезда, будущий кумир и знаменосец английского купечества и промышленников.

Коляску герцога окружал сильный конвой. Герой Ватерлоо, «победитель победителей», «железный герцог» нуждался не только в почете, но и в охране от «любви» народа.

Аристократ и крупный землевладелец, признанный лидер крайних консерваторов, активнейший и энергичнейший. защитник интересов земельной аристократии, Веллингтон был последовательным и деятельным противником парламентской реформы и всеобщего избирательного права, которого так упорно добивалась промышленная буржуазия и на которую так много надежд возлагал молодой английский рабочий класс. Завоевавший огромную популярность как победитель Наполеона, герцог был хорошо известен как, инициатор и организатор всех вооруженных репрессий против непрерывно учащавшихся политических выступлений рабочего класса и либеральных элементов страны. Впоследствии к его славе присоединится зловещая слава «победителя» над мирным митингом чартистов, собравшихся в 1848 году на Кенсингтонском лугу под Лондоном, а после провала билля о парламентской реформе возмущенные рабочие столицы камнями забросают окна его великолепного лондонского дворца.

Герцог выходит из коляски, отвечает на приветствия, старается казаться любезным. Но холодно и надменно его лицо. Недаром этот полководец, купивший свою знаменитую победу лишь стойким мужеством английских солдат, называл их не иначе, как отребьем, отбросами, подонками общества, и признавал телесное наказание важнейшей опорой воинской дисциплины.

Герцог, в сопровождении свиты, занял отведенные места в первом поезде; музыка стихла, рожок заиграл сигнал к отправлению.

От Ливерпульской станции шел незначительный уклон. Чтобы дым не беспокоил публику при проезде под сводами туннеля, которым начиналась дорога, поезда пускались без паровозов; они ожидали при выходе из туннеля.

Расписание открытия Ливерпуль-Манчестерской дороги.

Когда паровозы были прицеплены, процессия тронулась дальше. Она состояла из восьми поездов. Впереди шел паровоз «Нортумбриец», которым управлял сам Стефенсон. Эта машина, как и все остальные, своим устройством напоминала «Ракету», но весила вдвое больше и имела почти горизонтально расположенные цилиндры. За «Нортумбрийцем» следовали поезда во главе с «Фениксом» и «Северной Звездой». Первым из них управлял Роберт Стефенсон, брат строителя дороги, а вторым его сын Роберт. Далее шла победительница при Райнхилле — «Ракета», а за ней «Копье», «Комета», «Стрела» и «Метеор».

Паровоз «Нортумбриец» (Northumbrian).

Все восемь поездов тронулись в путь в одиннадцать часов, следуя на некотором расстоянии один от другого. Они были украшены флагами, лентами, цветами. Во всех вагонах разместилось более шестисот пассажиров.

Открытие дороги не обошлось без печального инцидента. На промежуточной станции Парксайд остановились, чтобы пополнить запас воды. Вопреки инструкции, пассажиры вышли из вагонов; многие беспечно бродили по рельсовым путям и междупутью. Среди них находился престарелый Вильям Гескиссон — известный финансист и член парламента.

Во время пребывания в Париже Гескиссон имел случай познакомиться с знаменитым американским ученым и общественным деятелем Бенжаменом Франклином, присутствовал при взятии и разрушении Бастилии. Поклонник конституционной монархии и сторонник либеральных идей, он был одним из активных защитников принципа свободной торговли. Всем было известно, что, именно по этому поводу у него недавно была сильная размолвка с Веллингтоном.

Гескиссон в этот день жаловался на недомогание, но воспользовался случаем побеседовать с герцогом частным образом и, оживленно разговаривая, стоял у его вагона. Оба собеседника старались быть взаимно любезными. Когда герцог благосклонно пожал руку своему противнику, раздались хлопки и аплодисменты. В этот же момент послышались предостерегающие крики:

— Входите, входите, скорее!

По другому пути полным ходом приближалась «Ракета». Старик бросился к дверце вагона, поднялся на ступеньку, во вдруг, потеряв равновесие, упал прямо под мчавшийся паровоз. Крик ужаса присутствующих заглушил стоны жертвы, — первой жертвы железнодорожного движения и собственной неосторожности.

У Гескиссона была раздроблена нога. По указанию Стефенсона раненого положили на площадку паровоза «Нортумбриец»; он сам взялся доставить его в Иклесс — ближайшее место, где можно было раздобыть врача. Гескиссона поместили в доме местного викария; несмотря на оказанную помощь, он к вечеру скончался. Это печальное событие послужило своеобразной рекламой для нового способа передвижения. Слухи и сплетни о трагической гибели престарелого члена парламента сопровождались рассказами, что паровоз с раненым промчал расстояние в 15 миль за 25 минут, т. е. со скоростью 36 миль в час (57,6 км), — буквально сказочная быстрота для того времени.