Стечение обстоятельств

Капитан Фрелькович быстренько разложил на столе фотографии отпечатков пальцев, снятых с предметов в квартире убитого пана Торовского, внимательно, с помощью лупы сопоставил их с доставленными подпоручиком Вербелем и согласился с последним. Доставленные им свеженькие отпечатки пальцев ни в чем не напоминали тех, что сняты с подозрительной дамской сумки, забытой какой-то женщиной в квартире убитого. У следователя не было никакой уверенности в том, что обе Иоанны Хмелевские причастны к расследуемому убийству, лишь клочок бумаги с адресом побуждал двигаться в этом направлении.

— Одна из них во всяком случае улетела вчера в Копенгаген, — напомнил коллегам подпоручик Яжембский. — По полученным данным, скорее всего невестка, год рождения... Таможенникам предъявила паспорт при отправлении...

Подпоручик Вербель раздраженно перебил:

— А вот эта паспорт не предъявила, говорит, оставила у приятельницы. Вот адрес и фамилия приятельницы, где, по словам Иоанны Хмелевской-свекрови, она оставила свое портмоне со всеми документами и деньгами. Я только что съездил по указанному адресу, дома никого не застал. И вообще я малость запутался. Если не ошибаюсь, мы ищем хозяйку той подозрительной сумки, так? А у этой сумка на месте, точь-в-точь наша, и хлам внутри очень похож. И я головой ручаюсь, она наврала мне с три короба, да вот вывести ее на чистую воду нет никакой возможности.

— Минутку, может, и найдется такая возможность, — пробормотал капитан, который с лупой в руке все еще изучал имеющиеся в его распоряжении отпечатки пальцев. — Посмотрим, посмотрим...

Все отпечатки пальцев, снятые с дамской сумки, принадлежали одной и той же особе, скорее всего хозяйке сумки. За исключением одного. На металлической открывалке от бутылок под нагромождением уже знакомых оттисков удалось различить один посторонний, на который наложились хозяйкины пальчики. С помощью дактилоскопистов посторонний отпечаток удалось воспроизвести в удовлетворительном виде и сравнить с отпечатками, доставленными подпоручиком Вербелем. И они совпали!

— Вот и доказательство, — удовлетворенно констатировал капитан. — Она действительно врала, потому что связана с хозяйкой сумки. Придется поприжать бабу.

Подпоручик Вербель был на седьмом небе от радости.

— Выходит, я не ошибался, она и в самом деле врала мне! То-то у меня было такое ощущение... А ведь в отчете на ощущение не сошлешься. Теперь же вот оно, бесспорное доказательство знакомства этих двух женщин! А поскольку у меня уже есть адрес этой Хмелевской-невестки, утром я к ней отправлюсь, там тоже наверняка найдутся какие-нибудь отпечатки пальцев.

— А знаете, здесь еще и третий отпечаток, под теми двумя, — неожиданно заявил эксперт, изучающий бесценную открывалку. — Вот я его сейчас воспроизведу, потом пороемся в нашей картотеке.

Банк компьютерных данных с отпечатками пальцев функционировал без перерыва круглые сутки, и уже через полчаса было установлено, что самый старый отпечаток на открывалке, а точнее, не весь отпечаток — сохранились лишь две четверти оттиска большого пальца правой руки — по всей видимости, принадлежат некоей Алиции Хансен. Отпечатки снимались двадцать восемь лет назад. Теперь следовало обратиться к работникам полицейского архива.

На следующий день к двенадцати часам все необходимые данные были установлены. Отпечатки пальцев младшей из Хмелевских полностью совпадали с отпечатками на злополучной дамской сумке. Получить отпечатки пальцев младшей Хмелевской подпоручику Вербелю было нетрудно. Ими оказалась буквально захватана вся квартира упомянутой Иоанны Хмелевской и большая часть ее ванной. Таким образом было установлено, что это именно она посетила последней квартиру Миколая Торовского, убила последнего, после чего сбежала в Данию.

А в Дании уже много лет проживала подсказанная компьютером Алиция Хансен, датская гражданка. С получением адреса Алиции Хансен у полиции проблем не оказалось, ее адресом и паспортными данными ОВИР был буквально завален, ибо чуть ли не все поляки ездили к ней по приглашению или при выезде в Данию ссылались на нее, в том числе и обе Хмелевские. Поскольку уже больше двадцати пяти лет адрес упомянутой Алиции Хансен не менялся, имелись все основания полагать, что она и сейчас по нему проживала.

Надежда возродилась в душе подпоручика Яжембского.

— Еду к ней! — воскликнул он.

— Зачем? — поинтересовался капитан.

— Неужели непонятно? Я пришел на встречу с Торовским и застал его уже мертвым. В его квартире мы не нашли никаких материалов, связанных с делом фальшивомонетчиков, а тут выясняется, что эта женщина вынесла из его квартиры большую сумку и смылась в Данию. Мы не знаем, она убила или нет, замешана она в деле или нет, но какие-то важные вещи из квартиры она унесла, это точно. Моего визита она предвидеть не может, чувствует себя в безопасности, так что имеет смысл этот визит ей нанести.

— Ты надеешься найти ее у этой самой Хансен?

— Они всегда у нее останавливаются, во всяком случае так записано в выездных документах. Может, она что-то знает...

— Вот телефон. Позвони.