Стечение обстоятельств

Единственное, что меня смущало ‒ Олег не умеет целоваться. Все его манипуляции языком больше похожи на облизывания собаки, чем на что-то возбуждающее и завораживающее, но и это можно перетерпеть, не увлекаясь процессом. Конечно, прикосновения неотъемлемая часть отношений, но от неё я успешно уворачиваюсь, не привлекая внимания. Всё, что касается секса ‒ мне не с чем сравнивать, точнее, не с кем, именно поэтому слова Кати так резанули, посеяв ещё большие сомнения в правильности сегодняшней свадьбы.

Влюблённость между нами есть, но есть ли любовь? Вероятно, выйдя из этой комнаты, мне уже никогда не узнать обратного.

‒ Готова?

Чёрт, что же вы сегодня все подкрадываетесь ко мне?!

‒ Можно сказать, да, пап.

‒ Красавица! ‒ Папа подходит сзади, обнимая меня за талию. Кладёт подбородок на моё плечо, с восхищением разглядывая отражение в зеркале. ‒ Вот только красавица не выглядит счастливой.

‒ Катя вышла отсюда пару минут назад. ‒ Отец прекрасно знает, что это означает.

‒ Опять зацепились?

‒ Не опять, а снова, ‒ раздражённо бурчу. ‒ Как хорошо, что с завтрашнего дня я уже не буду жить с ней под одной крышей. Только ради этого стоит выйти замуж. ‒ Нервно провожу ладонями вниз по платью, делая вид, что расправляю ткань.

‒ Только не говори, что ты согласилась на брак именно по этой причине? ‒ Отец заводится, снова поднимая неприятную тему. ‒ Мне бы хотелось, чтобы муж у тебя вызвал хоть какие-то чувства.

‒ Например, симпатию?

‒ Хотя бы влюблённость.

‒ Она есть. Тебе не стоит волноваться.

‒ А любовь?

Молчу, не решаясь согласиться с тем, чего нет и, вероятно, не будет. Олег очень привлекает меня, притягивает и манит, но чего-то глубокого я не чувствую, искренне надеясь, что со временем во мне всё же проснётся любовь к нему.

‒ Пока лишь влюблённость, ‒ поворачиваюсь, чтобы поправить бабочку на шее родителя, ‒ но сегодня я стану Евдокимовой, а значит, мне просто придётся проникнуться к своему супругу более глубокими чувствами. Иначе, как построить семейное счастье?

‒ Фу, как пафосно! ‒ смеётся. ‒ Ариша, я уже спрашивал тебя. Ты могла отказаться.

‒ Но тебе важен Евдокимов, как партнёр, так?

‒ Да, ‒ отец не отрицает. Эта тема поднималась неоднократно.

‒ Мне нужны его дотации в мою компанию. Объединению или созданию нового я тоже буду рад, а родственные связи крепче, чем любой подписанный документ.

– Я в курсе. Слышала много раз. Но мне показалось, что между Олегом и Катей изначально возникла более сильная симпатия. Ты мог бы настоять на браке с ней.

‒ Хм, она мне падчерица, а не дочь, а Евдокимов желал именно Строганову. Родную кровь. К тому же, ты на тот момент была свободна, ‒ напоминает отец, вновь раздражая.

‒ Если бы ты дал мне больше свободы и не следил за каждым шагом и вздохом, скорее всего, я бы уже давно не была свободна, ‒ фыркаю, отстраняясь.

‒ Ты знаешь по какой причине ты некоторое время была ограничена в действиях.

‒ Некоторое время? Шесть лет, напоминаю. Если ты вдруг забыл, ‒ расхаживаю из угла в угол, нервно заламывая пальцы. ‒ В тот момент, пока Катенька шастала по всем клубам столицы и весело проводила время, я же безвылазно находилась дома, не имея возможности даже выходные провести с друзьями, а поехать куда-то в компании знакомых, так и вовсе подобно преступлению, ‒ возвожу руки к небу, повышая интонации. ‒ Если бы ты дал мне больше свободы в своё время, сейчас я бы не стремилась связать себя браком с Евдокимовым.

‒ Ты это делаешь назло мне или себе во благо? ‒ Папа подходит, заглядывая в моё лицо. Ответов для него там нет, что бы он не искал.

‒ Скорее, всё в точности наоборот.

‒ Ариша, Олег надёжный и серьёзный человек. Он будет тебя оберегать и заботиться, уверен, ‒ берёт мои руки, подносит к губам, целуя каждую. ‒ Мне кажется, он тебя любит, по-настоящему, просто… пока не проявляет это очень активно.

‒ А когда проявит? Когда ты проявил чувства к маме?

‒ Сразу, ‒ отворачивается, пряча взгляд. ‒ Это была любовь с первого взгляда, которая, увы, закончилась через восемнадцать лет после известных тебе событий. Но главное, что она была. ‒ Тушуется, стесняясь показывать переживания. Они развелись шесть лет назад, и отец снова женат, но каждый разговор о маме заканчивается смущением и скачком на другую тему. ‒ Если ты готова, можно выходить. Почти четыре. Все уже собрались.

Кладу ладонь на подставленный для меня локоть, чуть сжимая пальцы. Всё же я волнуюсь. Немного потряхивает от осознания, что через час я выйду отсюда женой человека, в которого, наверное, влюблена. Чувство влюблённости меня уж захватывало, расплываясь внутри эйфорией и счастьем. Но сейчас происходит нечто иное ‒ более интимное и глубокое.

Останавливаемся с отцом перед большими резными дверями, уже готовые войти в торжественный зал под марш Мендельсона. Но двери не открываются, приглашая нас, а музыка не слышна, что настораживает.

‒ Не может найти Олега, ‒ выскакивает Вера, оповещая о потере жениха и уносится прочь по коридору. ‒ У него кольца.