Стечение обстоятельств

– Можно. Может вас проводить? – Латыпов вопросительно глянул на Лысова, тот с готовностью встал.

Кравцов неуверенно пожал плечами, еще раз попрощался и двинулся к двери, Лысов пошел следом.

На улице сгущались сумерки. Вдоль дороги зажглись фонари. Встречные горожане, нагруженные сумками и авоськами с продуктами, торопились по домам. Виталий, низко опустив голову, еле-еле передвигал ноги, словно на них висели неподъемные гири. Женька шел рядом, даже не пытаясь нарушить молчание. Таким темпом они, наконец, забрели на детскую площадку перед домом Кравцова. Не сговариваясь, молча, сели на скамейку. Виталий поднял сухую палку, и стал бездумно чертить различные фигуры на песке под ногами. Женька просто сидел рядом, совершенно ни о чем ни думая.

– Спасибо тебе, Жека. Хорошо мы с тобой поговорили. – произнес Виталий.

– Всегда, пожалуйста. – даже не удивился Женька. – Хочешь, я к тебе завтра после работы зайду?

– Заходи, когда захочешь. Я тебе всегда рад.

Женька встал со скамейки. Прощаясь, протянул Виталию руку. Они попрощались. Лысов отправился по своим делам, а Кравцов остался сидеть на скамейке, не решаясь отправиться в квартиру. Он знал, что Марты там уже давно нет, но не мог заставить себя переступить тот порог.

Серега Носов откинулся на стуле, ласково поглаживая сытое брюшко. Дома было хорошо. Спина и шея непривычно ныли после объятий и борьбы с сыновьями, не видевшими отца полгода. Особенно активным был младший, Гришаня, крепенький, тяжеленький, но очень шустрый. Они кувыркались до изнеможения, пока Светлана не прогнала детей спать. Теперь она сидела напротив Сереги, смотрела на него влюбленными глазами, и все подкладывала ему на тарелку всякие "вкусняшки". Он уже не мог даже слабо сопротивляться, только счастливо пыхтел. Светлана вновь начала вспоминать, как увидела его в больнице, без сознания, всего перевязанного, заклеенного лейкопластырем. На глаза навернулись слезы и она, подойдя к окну, чтобы Серега не ругался, стала смотреть на улицу.

– Сережа, глянь, по-моему, там, на скамейке сидит Кравцов. Он, что, домой не пойдет? Так всю ночь и просидит во дворе?

– Где? Вот, зараза. Я сейчас. Свет, придумай, где его уложить спать, а? – Серега был уже у двери.

Накинув куртку, как был, в домашних тапках, он выскочил из подъезда, боясь, что Виталий отправится бродить по ночному городу.

– Привет. Ты как? – Носов сел рядом.– Чего надумал? Пойдем ко мне, потрепимся. Светка борща наварила. Вкуусный.

– Да, мне неудобно, как-то. Вы полгода не виделись. А тут, я. – слабо стал сопротивляться Кравцов.

– Еще насмотримся друг на друга. У нас впереди целая жизнь. Пошли-пошли. – больше не слушая возражений, Серега потянул Виталия за руку.

Тот поднялся и нерешительно двинулся к дому. На своем этаже мельком глянул на свою дверь, снизу доверху по стыку, заклеенную бумажными полосками с печатями. Его передернуло. Серега повернул его лицом к своей двери и буквально впихнул в квартиру.

Пока Виталий мыл руки и приводил себя в порядок, Светлана быстренько накрыла на стол для мужиков. Налила полную тарелку борща и поставила ее перед Кравцовым.

– Поешь, Виталя, ты ведь с самого утра ничего не ел. – участливо проговорила она, и собралась удалиться из кухни, оставив мужчин одних.

– Спасибо. Но есть что-то совсем не хочется. – проговорил Кравцов, но ложку взял.

– Свет, притащи нам коньячку, а? Надо обмыть наше возвращение. – Серега подмигнул жене.

– Поняла. Сейчас. – Светка направилась за коньяком.

– Лучше водки, если есть. – попросил Виталий. – На душе так погано. Хочется теплой водки.

– Свет, и водку захвати, ладно?

Света вернулась с двумя большими бутылками, достала три рюмки, соленые огурцы, сыр, сало и маринованный чеснок.

–Ты ешь, пока борщ горячий. – уговаривала она Кравцова.

Виталий зачерпнул, поднес ложку ко рту и долго держал ее так, глубоко задумавшись о своем. Потом сунул в рот. Достал пустую. Уронил ложку в тарелку. Посидел, начал медленно и методично пережевывать. Следующая ложка ушла за предыдущей уже быстрее. Голод сделал свое дело. Виталий даже не заметил, как, не останавливаясь, съел весь борщ. Светлана быстренько поставила перед ним другую тарелку с котлетами и гарниром из гречки. Пока он боролся с котлетой, Серега разлил по рюмкам коньяк.

– Ну, вздрогнули. Давай, Виталя, за наше выздоровление и возвращение с того света. Ура.

Когда первый хмель отпустил, Кравцов, наконец, поднял глаза на друга:

– Серега, я хочу тебе рассказать. Может, ты сможешь мне объяснить…

Светлана извинившись, сказала, что Гришаня никак не может заснуть, ушла из кухни. Мужчины остались одни. Серега разлил по рюмкам водку:

– Поехали, друг. Так будет легче.

Кравцов благодарно глянул на Носова, опрокинул рюмку в рот, подышал. Съел огурчик. Посидел пару минут, собираясь с мыслями и начал свой рассказ.

Серега слушал очень эмоционально. Он ругался матом, вскакивал, ходил из угла в угол, угрожал кому-то, садился, вновь вскакивал.