Стечение обстоятельств

Юра быстро выхватил у Ларцева записку, стараясь скрыть от товарища свою радость. Еще бы! Это же повод позвонить Людмиле! «Уймись, дурень, – мысленно осадил он себя. – Она про тебя и думать забыла. Очень ты ей нужен». Но на поверхность сознания чья-то коварная рука упорно выталкивала воспоминание о ее тихом голосе: «Я не шучу. Женитесь на мне».

Если правда, что деньги тянутся к деньгам, а беда – к беде (не зря же говорят: пришла беда – отворяй ворота), то любовь должна тянуться к любви. Ибо влюбленный в свидетельницу Семенову сыщик Юра Коротков узнал из разговора с ней нечто такое, что позволило вновь поднять закрытый было вопрос об убийстве Ирины Филатовой на почве неразделенной любви.

Сотрудник Штаба МВД России полковник милиции Павлов Александр Евгеньевич, по утверждению Людмилы Семеновой, ухаживал за Ириной, причем делал это отчаянно и весьма своеобразно. Сначала были чуть ли не ежедневные посещения института с цветами и подарками, публичное целование ручек, приглашения всех сотрудников отдела на принесенный свежайший торт, восклицания: «Ирочка, я ваш раб! Ирочка, вы – совершенство!» Ирину это откровенно забавляло, она мило улыбалась, подшучивала над ухажером, но его это ничуть не обижало.

Внезапно все переменилось. Прекратились цветы, чаепития и комплименты. Павлов перестал наезжать в институт и превратился в злобного мальчишку, который дергает за косы и старается побольнее ущипнуть как раз ту девочку, которая ему нравится. Он буквально терроризировал Иру, постоянно придирался к подготовленным ею документам, без конца вызывал в министерство. Но она все сносила, выдержки и терпения ей было не занимать. Штаб – основной заказчик на научную продукцию отдела, и ссориться с ответственными работниками было нельзя. Влюбленный Павлов стал притчей во языцех, а Ирину называли великомученицей и дружно ей сочувствовали.

– Я, помнится, даже сказала ей как-то: «Да отдайся ты ему один раз. Может, отстанет».

– А она что? – спросил Юра.

– Посмотрела на меня с такой яростью, что я даже оторопела. Лучше, говорит, нищему в подземном переходе отдаться, чем ему. Хотя, – добавила Люда, – Павлов внешне очень импозантный, ничего отталкивающего в нем нет. Этот бугай из академии, Богданов, на мой взгляд, в десять раз хуже. Что ж, сердцу не прикажешь, конечно, с кем миловаться – дело вкуса.

– А может, дело принципа? Знать бы только, какого. – Юра отодвинул пустую чашку из-под кофе и потянулся за пепельницей.

Они сидели в открытом кафе возле большой гостиницы, наслаждаясь предвкушением наступающего вечера, который принесет с собой прохладу.

– Людочка, вы не торопитесь? Расскажите мне еще про вашу подругу, – попросил Коротков.

– Я не тороплюсь. Муж повез детей в Мариуполь, к родственникам. Десятого июля я уйду в отпуск и поеду, сменю его на родительской вахте.

Юра переваривал услышанное, стараясь сообразить, как ему воспользоваться полученной информацией. Неожиданно его собеседница добавила:

– Юрочка, не мучайте себя. У вас все на лице написано. У нас с вами вполне благополучные семьи. Я старше вас минимум лет на пять. Вы замучены и задерганы своей работой, а я устала от бесконечных конфликтов дома. Если вы согласны с тем, что в жизни должны быть светлые пятна, то на время до десятого июля вы можете рассчитывать.

– А потом? – глупо спросил Коротков, не в силах оторвать взгляд от ее глаз.

– А про «потом» не будем загадывать. Жизнь длинна и непредсказуема. Это, кстати, любимая Иркина фраза.

Глава 4

В пятницу, девятнадцатого июня, Гордеев вызвал Игоря Лесникова.

– Что по делу Ковалевой?

– Как мы выяснили, судью и второго заседателя пока никто не беспокоил. В тексте приговора указаны трое свидетелей, дававших на суде показания против Шумилина. Двадцать четвертого мая тысяча девятьсот восемьдесят девятого года избит сын свидетеля Калинникова, дело не раскрыто, числится за сотым отделением милиции. Двадцать четвертого мая тысяча девятьсот девяностого года ограблена девочка четырнадцати лет, дочь свидетельницы Тодоровой. У нее отняли золотую цепочку и серьги, карманные деньги, сняли американскую куртку и импортные кроссовки. Дело «висит» на семьдесят четвертом отделении. Двадцать четвертого мая тысяча девятьсот девяносто первого года избит и ограблен внук свидетеля Пожидаева, территория сто семидесятого, тоже не раскрыто. В нынешнем году – Наташа Ковалева. У меня сомнений нет, Виктор Алексеевич. Таких совпадений не бывает.

– Согласен. Этот Шумилин далеко не дурак, хотя и сволочь изрядная. Самих свидетелей не трогает, боится, что они его опознают, они же его на суде видели, да и во время аварии тоже. Можно было зло на женах и мужьях вымещать – так нет, он детей выбирает. А знаешь, почему? Потому, что дети скажут, что он большой взрослый дядька, для них все, кто старше пятнадцати, глубокие старики, а любой, кто выше ростом, кажется огромным. Ты этого Шумилина видел сам-то?