Ставок больше нет

– Жри!.. – бросил Антону, выбегая из кабинета. – Рекомендую налегать на сырую рыбу – называется сашими… Тунец и кальмар! Придает сил! При встрече с…

17.

Если ехать от посольства Соединенных Штатов Америки, расположенного в доме по улице Чайковского, до Боровицких ворот Кремля на автомобиле, то с маршрутом, по которому каждое утро движется кортеж президента Российской Федерации, совпадет большая часть пути: Новинский бульвар, Новый Арбат, площадь Арбатские ворота, Арбатская площадь, – напротив павильона станции метро и кинотеатра «Художественный», улица Знаменка и потом – через Боровицкую площадь – к Боровицким воротам!..

Мчащаяся «кавалькада», в состав которой входит тяжелый и длинный бронированный «мерседес» с президентским штандартом, – машина, не хуже любого броневика выдерживающая прямое попадание из армейского гранатомета, – на подступах к Кремлю не в диковинку.

На пульт дежурного по городу дорожно-патрульной службы поступил сигнал вызова.

Офицер нажал кнопку и услышал из микрофона, находившегося в прицепленной к правому уху телефонной гарнитуре, сочный бас:

– Тут у нас странное… Автомашина посольства США несется… Через осевую, через сплошную… Дипломатические номера. Мы преследуем… С сиреной и вертушкой…

– Пьяный… Причем очень сильно! Это очевидно. Задерживайте и не сомневайтесь, пока он кого-нибудь не сшиб…

– Да нет, похоже, что трезвый. Пьяный бы так ехать не смог. Вопрос в чем… Непонятно, куда он рвется…

– Как непонятно?..

– Похоже, что рвется в Кремль! Точно в Кремль!..

– Это странно!.. Подождите…

* * *

Вплотную к зданию биржи примыкал невысокий старинный дом. В его цокольном этаже располагался фешенебельный ресторан, чьи клиенты в ста процентах случаев обладали солидным банковским счетом. Часть из них проводила рабочее время по соседству, многие же прибывали из других частей города. Посещать место считалось престижным.

Интерьер ресторана решен в матово-белых, бордовых и коричневых тонах. Бордовыми были тяжелые, до самого пола скатерти на круглых и квадратных столиках да еще – полосы в обивке деревянных кресел. Коричневыми – тяжелые шторы на окнах, огромные, стоявшие тут и там по залу металлические столбы-колонны, вздымавшиеся к высокому потолку. Матово-белыми – симметричные ромбы и круги на полу, скатерти на нескольких столиках, стоявших в дальней от входа части зала.

Бизнесмены с биржи уселись за стол под бордовой скатертью. Вечер – в разгаре. По залу разносилось звяканье столовых приборов. Официанты в белых рубашках, отутюженных черных брюках не ходили – скользили с тяжелыми подносами по сверкавшему чистотой каменному полу. Разговоры гостей негромки – редко кто приходил сюда просто отдыхать. Приглушенные речи порой касались миллиардных сделок. Здесь, за одним из столиков, недавно решилось слияние российского металлургического гиганта с западной компанией.

– Потрясающая красавца! Обернись, только как-нибудь… Ненарочито. Ее надо видеть! – проговорил Мацыгин. – Но почему одна?

Артурчик, следуя указаниям коллеги, посмотрел сначала в другую сторону, словно разыскивая взглядом знакомого, затем мельком скользнул по посетительнице.

Молодая стройная женщина, только что севшая за круглый столик, – покрыт тяжелой бордовой скатертью, – выше среднего роста. Изумительно красива. Одета в обтягивающие фигуру брюки, поверх которых с плеч до самого пола спадает полупрозрачная накидка из темного газа. Остроносые туфли и черные очки в пол-лица довершают наряд. Дужки очков скрыты длинными каштановыми волосами.

– Ждет кого-то… – произнес Гаспарян и уткнулся глазами в бокал, наполненный до половины «Селексьон де Грэн Нобль» – французским вином, стоившим четыреста долларов за бутылку и порекомендованным сомелье ресторана к фуа-гра – печени насильственно перекормленного гуся.

Мацыгин, словно враз позабыв о вине и разговоре, ради которого привел сюда Артурчика, продолжал исподтишка наблюдать за прекрасной незнакомкой.

Молодая женщина извлекла из узкой и длинной черной сумочки кожаный футляр. Он был вытянутой формы. Раскрыла его. Пальцами с длинными темно-красными ногтями, чрезвычайно гармонировавшими с цветом скатерти, вытащила сигарету – долгую и тонкую подстать футляру.

Неизвестно как и откуда, – только что его не было нигде видно, – перед ней вырос молоденький официант с зажигалкой. Жестом она остановила его, попросив зажечь свечу. Тут же исполнил. Подождав, пока пламя от фитиля перестанет колебаться, вытянется вверх огненным столбиком, молодая женщина чуть склонила красивую головку. Прикурив от свечи, глубоко затянулась.

– Я где-то видел ее. Точно!.. – сказал Гаспарян.

– Это объяснимо. Увидев такую красавицу, запомнишь на всю жизнь!..

Мацыгин только теперь перестал тайно рассматривать незнакомку, перевел взгляд на собеседника.

– Зачем ты меня сюда заманил? – мрачно спросил Артурчик. – Присутствовать при том, как ты будешь разглядывать женщин за соседними столиками?..

– Больше никого разглядывать не буду! – усмехнувшись произнес Мацыгин. – После нее разглядывать некого да и незачем… Ты вообще, как… Знаком с теорией экономических кризисов?..