Ставок больше нет

– Я очень спешу… – не удержался, чтобы не унизить старшего коллегу Гаспарян.

– Нам надо поговорить! – нервно воскликнул Мацыгин.

Артурчик вскинул глаза. Что-то в тоне знакомого показалось ему необычным. «Что ему нужно?..»

– У меня такое чувство: на рынок надвигается беда… – Мацыгин глубоко затянулся сигаретой.

Глаза Артурчика раскрылись пошире. Даже приблизительно не мог ничего предположить. «А ничего и не может быть…» – тут же пронеслось в голове. – «Что-то он крутит…» Гаспарян был человеком весьма рациональным и жестким…

– В чем она заключается? – молодой бизнесмен холодно посмотрел на Мацыгина.

– Понимаешь, несколько моментов… Во-первых чутье…

Гаспарян с откровенным презрением усмехнулся. Какое еще чутье?! Бред!..

– Во-вторых… Ты работаешь с «Маклинз Консалтинг»?..

– Что они мне?.. Я не очень нуждаюсь в их услугах.

– Значит, не получаешь их отчетов и аналитических справок.

– На всей бирже эту дребедень приобретаешь у них только ты…

– Послушай, Артурчик, мне кажется, когда встретились, у тебя было не очень хорошее настроение. Более того, ты нервничал!.. – пошел в атаку Мацыгин.

– Какое твое дело?! – взорвался Гаспарян. – К рынку не имеет отношения. У всех полно причин нервничать. Может, личное!..

– Этот отчет… – продолжал биржевик. На несколько мгновений сделал паузу. Он знал – Гаспарян, не имея глубоких теоретических познаний в экономической науке, удачно ориентируется лишь в сиюминутных выгодах. Чтобы объяснить ему что-то выходящее за пределы сегодняшнего дня, требуется подобрать простые и доходчивые слова. Они никак не находились. – «Маклинз Консалтинг» отслеживает многие показатели экономики… Сейчас есть новая теория… Ты слышал? Экономических кризисов?

Артурчик неожиданно помрачнел. Мацыгин не рассчитывал добиться успеха с первых фраз.

Просторный холл в здании биржи начал постепенно заполнять народом. Некоторое запустение, связанное с окончанием рабочего дня, сменялось толчеей. В здании было назначено собрание акционеров одной крупной фирмы…

– Что ты хочешь мне сказать?.. Не понимаю!.. Давай поужинаем что ли? – устало предложил Гаспарян и вытащив из кармана черных брюк широкий, отлично отглаженный носовой платок, развернул его и вытер пот со лба.

– Давай… Угощаю!.. А то может скоро произойдет такое… Не то что пожрать в удовольствие… Будешь считать за счастье, если сумеешь вовремя выброситься с двадцатого этажа вниз. Покойники по крайней мере не мучаются.

* * *

Звезды… Млечный путь – действительно как будто размазанная по небу дорожка из молока. Мрачная, пугающая чернота далеких галактик. Пространство космоса, непостижимое для человеческого сознания, бесконечное и в то же время, как утверждают астрономы и физики – замкнутое. Скрученное в восьмерку кольцо, знак беспредельности – мир, в котором никогда не наступает предел, но в то же время конечный…

На борту международной космической станции – совместного проекта России и Соединенных Штатов Америки властвовало над всем странное напряжение.

Как высокопарно выражались в средствах массовой информации, «космическую вахту» внутри нескольких пристыкованных друг к другу модулей нес российско-американский экипаж. Двое космонавтов – Титов и Мироненко – от Российской Федерации, третий – Джонсон – был родом из маленького городка на тихоокеанском побережье Аляски. Меньше, чем через десять часов к станции должен был подойти и пристыковаться одноразовый корабль «Союз». В нем, помимо необходимых припасов и груза для проведения важного научного эксперимента на орбиту «приехало» еще два человека. Оба – россияне. Самойленко и Вержбицкий.

Встреча с ними уже два раза откладывалась. Тому были важные причины… Сейчас Мироненко и Джонсон, как мальчишки, прильнувшие носами к окну скорого поезда, смотрели в иллюминатор – маневрировавший «Союз», совсем недавно отдалившийся от станции на приличное расстояние, теперь находился на дистанции в несколько сотен метров.

Титов работал с бортовым компьютером, управлявшим системами жизнедеятельности орбитального комплекса.

Мироненко оттолкнулся от иллюминатора и продвинулся вглубь отсека. Следом за ним то же самое сделал Джонсон.

– Я категорически против стыковки… – проговорил Мироненко, приблизившись к Титову.

Тот был в экипаже космической станции главным.

– Все, чем мы располагаем – это подозрения… – устало откликнулся Титов. – И из-за них мы должны выбросить на космический ветер миллиарды рублей?..

– Это не подозрения, а уверенность…

– ЦУП полагает иначе.

Джонсон внимательно вслушивался в разговор, переводя взгляд с одного российского коллеги на другого.

– Ты же знаешь, какие по поводу этого в ЦУПе интриги!.. Для них слишком многое поставлено на карту. В этой игре наша безопасность – ничто!.. За этот день… С первой попытки состыковаться прошло меньше суток, но я… На многое открылись глаза…

– Ты переутомился, тебе надо успокоиться… – ровным голосом, как капризному ребенку, проговорил Титов.

– Я согласен с Андреем! – вступил в разговор Джонсон.