Ставок больше нет

Ман шел вперед уверенно, так, вроде бы раз сто здесь уже бывал. Лом едва поспевал за ним. При этом ему еще приходилось уворачиваться, чтобы не зацепиться головой за какие-то трубы и кабели, свисающие с подвального потолка и торчащие из стен.

– Стоп! – шепотом приказал Ман. Незаметно для себя они оказались перед дверью, которая вела из подвала под лестницу первого этажа нужного подъезда.

Некоторое время Ман, прижавшись ухом к двери, вслушивался в происходящее за ней. Видимо, полностью удовлетворенный услышанным, повернулся к Лому:

– Смотри и учись!

Подвальная дверь в этом подъезде закрывалась от незваных визитеров так же, как и многие другие, – два длинных болта, наружные концы которых изогнуты кольцами, металлическая поперечина-шина и навесной замок. За день до этого ночного визита Ман спокойно проник в подъезд, открыл подвальную дверь и с обратной стороны, изнутри, всего лишь открутил две гайки и немного расширил гнездо, в котором плотно сидел сам болт. Никто из жильцов дома, так же как и охранники у подъезда, не обратили внимания на занятого чем-то "сантехника"... А Ман, установив теперь уже ничем не закрепленный болт на место и навесив замок, так же беспрепятственно, как и пришел сюда, покинул подъезд.

Поэтому сейчас ему было достаточно только чуть толкнуть болт – и он легко вывалился вперед, вместе с замком и стальной полосой-шиной, придерживающей подвальную дверь. Точнее, вывалился бы. Во избежание возможного шума и грохота, когда металл соприкоснется с бетоном, Ман предусмотрительно закрепил на конце болта проволоку. Сейчас он осторожно опустил тяжелую металлическую конструкцию на пол, придерживая за этот вот своего рода поводок. Осторожно потянул саму дверь – она открылась очень тихо, без шума и скрипа. Дверные петли были заранее смазаны.

– Пошли, что ли, – шепотом сказал Ман компаньону.

Почти на цыпочках они поднялись на пятый этаж и остановились перед металлической дверью, на которой красовался нужный им номер.

Перед тем как начать отпирать дверь, Ман, наклонившись к самому уху Лома, сказал тихим, свистящим шепотом:

– В хате все делать быстро, чтобы баба не успела на помощь позвать.

– Не успеет, – так же тихо ответил Лом. Удовлетворенно кивнув головой, Ман вставил ключ в замочную скважину.

3

Василий с трудом успел перехватить скрюченные женские пальцы, длинные и отточенные ногти которых тянулись к его лицу.

– Ну-ну! А вот этого не надо!

Но только женщина его не слушала – отчаянно вырывалась и шипела змеей:

– Сволочь! Гад! Пидор кафельный! – и другие слова, которые в приличном, да и не особенно, обществе вслух не произносятся.

"Интересно, а почему именно "кафельный"?" – как-то отстраненно подумал Скопцов и тут же взвыл от боли – острые зубки впились в его запястье. Василий был вынужден отпустить руку женщины и тотчас был за это наказан – покрытые лаком ногти быстро мазнули его полевой щеке, оставляя на ней кровавые дорожки сорванной кожи.

– Да ты что, совсем уже спятила?! – чуть ли не во весь голос закричал Василий, опять перехватил женское запястье и, заведя обе руки ей за голову, прижал их к тахте. Для этого ему самому пришлось перегнуться и нависнуть над Аней, за что его тут же чуть было не наказали – женщина попыталась ударить его коленом в пах. Чтобы избежать этого, да и вообще сковать движения Ани, Скопцов всем своим немалым весом навалился на нее, в результате чего они оказались в положении более чем двусмысленном. Проще говоря, в так называемой классической позиции номер один.

– Олух! Сволочь! Гнида! Пропидор газированный! – продолжала изощряться "милая дама". Только теперь уже в ее голосе слышалась слеза. Наружу рвались слезы бессильной ярости, и она с трудом сдерживалась, чтобы громко, в голос не зарыдать.

"Это где же она словечек-то таких нахваталась?" – думал Василий, удерживая бьющееся под ним женское тело.

Откровенно говоря, вот такая, злая, матерящаяся и отчаянно сражающаяся Аня вызывала у него гораздо большее желание, чем томная героиня какого-то малобюджетного мексиканского сериала. Не задумываясь над тем, что и зачем он делает, Скопцов накрыл губы женщины своими собственными губами, прервав поток льющейся из них похабщины.

Аня попыталась отвернуться, но только где ей справиться со здоровым мужиком! Дернувшись несколько раз, она прекратила сопротивление, замерев на месте, а потом... ответила на поцелуй!

Через несколько долгих секунд, когда Василий сумел наконец-то оторваться от этих сладких губ, женщина, тяжело дыша, поинтересовалась тихим хриплым шепотом:

– Ну что? Мы вот так и будем лежать? Или, может, делом займемся?

"А почему бы и нет?" – подумал Скопцов. Отпустив ее руки, он осторожно провел ладонью по гладкому бедру и еще раз жадно впился в ее губы. Ладони Ани легли на его спину. А когда его рука, медленно путешествуя по телу, поднялась к груди и чуть сжала этот полный и тугой шар, женское тело выгнулось дугой, и Аня, освободив свои губы, жарко зашептала в ухо Скопцову:

– Ты долго еще надо мной издеваться будешь?! Быстрее!