Ставка на смерть

— Рассчитай его, и быстро, — прошипел скелет официанту, буравя юного корсиканца взглядом. Тот отошел и вернулся со счетом в руках. Желтоволосый мужчина вытащил из кармана пачку франков и протянул несколько купюр официанту. Люка обвел взглядом посетителей. Больше никто не обращал на них внимание.

— Где мой отец?

Мужчина наклонился и прошептал что-то ему на ухо.

Люка скорчил гримасу и кивнул, затем вышел вслед за незнакомцем на заснеженную улицу. Никто из присутствовавших не сказал ни слова.

У обочины стояла длинная черная машина. Машина английская, а не французская, подумал Люка. «Роллс-ройс», очень старой модели, с медными передними фарами и с одной-единственной лиловой лампочкой, закрепленной на крыше над ветровым стеклом. Прямо катафалк, промелькнуло у мальчика в голове. Люка видел темную фигуру отца, сидевшего на заднем сидении между двумя здоровенными мужчинами.

Костлявый человек открыл дверь со стороны водителя. На переднем пассажирском сидении возвышался еще один мужчина в черном плаще с поднятым воротником. Люка мог различить бритую макушку, кислую физиономию и коротко подстриженную бороду. Желтоволосый скелет скользнул за руль, завел мотор и включил передние фары.

Снаружи все было сплошным белым пятном.

— Прости, папа, — сказал Люка, поворачиваясь к сидящему на заднем сидении отцу.

— Заткни варежку, малыш, — буркнул один из двух мужчин, сидящих сзади по обеим сторонам от Эмиля. Он тоже говорил на американском английском, который можно часто слышать в кино и очень редко в Париже. Мужчины были одеты в яркие спортивные куртки, и Люка вспомнил, что видел их на станции. Отец кивнул, взглядом приказывая ему подчиниться. Да, с ним все будет в порядке. Так будет лучше. Никто не произнес ни слова, когда машина отъехала, покатилась по заснеженным улицам и пересекла реку на Пон-Неф.

— Эй, Костлявый Джо, — сказал сидящий рядом с ним мужчина. — В чем дело? — Он говорил, не глядя на водителя, пальцем показывая в окно.

— Я не Костлявый Джо, босс. Просто малыш Джо.

— После сегодняшнего вечера станешь, малыш. Это я тебе говорю. Наконец-то твои промерзшие кости заслужат тебе это прозвище.

— Так что ты хочешь, чтобы я сделал? — пробормотал скелет, сидящий за рулем.

— Тормози, ради бога. Я хочу, чтобы ты припарковался здесь. Мило и уединенно. Черт, там просто морозильник. Господи, снег в Париже. Где это видано? Вот здесь. Ладно, Джо?

— Как хочешь, — сказал Джо и повернул громадный руль направо. Массивный «роллс-ройс» остановился в юго-западном углу двора.

— Ну, малыш, вот мы и приехали, — сказал высокий мужчина, затянулся и посмотрел на Люка сквозь клубы сигаретного дыма.

— Кто вы такой? — спросил Люка.

— Кто я такой? — мужчина протянул свою огромную ладонь. У него на мизинце блестел массивный золотой перстень.

— Привет из США, страны гангстеров, — сказал он, схватив Люку за руку и пожимая ее. Люка выдернул руку, отер ее о брюки и смотрел мужчине в глаза до тех пор, пока американский гангстер не отвел взгляд.

— Что вы сказали? — холодно произнес Люка.

— Меня зовут Бенни, — сказал мужчина и съежился под взглядом мальчика. — Бенни Сэнгстер.

6

Расплатившись по счету, Хок пересек холл и сообщил консьержу, что уезжает. При этом умудрился незаметно передать ему запечатанный конверт, в котором лежало сто евро, и сказать, что дама — его гостья — возможно, останется в апартаментах до завтрашнего утра.

— Mais qui, monsieur. Pas de problems[9].

Хок вышел из ворот отеля и на секунду задержался. Когда выполняешь задание, всегда ждешь, что за тобой будут следить. Однако он не увидел ни резко отвернувшейся головы, ни поспешно поднятой газеты, поэтому повернул направо и спустился по слегка изогнутой подъездной дорожке, которая выходила на улицу. Машин было немного, и Алекс мигом промчался по четырем переулкам и полоскам зеленых насаждений, чтобы оказаться на пляже. Повторяя западный изгиб порта, он шагал по Круазетг, не выпуская из поля зрения «Звезду», маячившую слева от него. На расстоянии казалось, что обычные приготовления к отплытию шли полным ходом.

За мерцающими огнями порта лежала блестящая береговая линия, которая на фоне темного неба походила на прекрасное ожерелье. Хок решил, что он готов. Конечно, дело обещало быть несложным, но такой уж у него был характер: какую бы цель он ни преследовал, всегда прилагал к этому максимум усилий и способностей.

Он шел так быстро, как только можно идти, не привлекая при этом лишнего внимания. Свои выходные ботинки Алекс заменил холщовыми башмаками на веревочной подошве. Здесь, на юге Франции, эскадрильи смотрелись стильно, ходить в них было удобно, и благодаря подошве они позволяли бесшумно передвигаться, а для шпиона это было серьезным аргументом. Подойдя к зарослям пальм на берегу, Алекс достал телефон, набрал номер и тихо сказал:

— Хок.

— Квик, — донесся из трубки голос начальника службы безопасности. — Добрый вечер, сэр, — он говорил с явным американским акцентом.

— Привет, Томми, — сказал Хок. — Ну, что там видно на этой посудине?