Статус миротворца

Бросив взгляд на хронометр, Махтхольф обреченно вздохнул и вылез из кресла. Немилосердная жара, выжигавшая Портленд в течение двух последних месяцев, сегодня вдруг сошла на нет, и через раздвинутые секции огромного окна в кабинет врывался ласковый прохладный ветер. С минуту Хикки бездумно наблюдал, как далеко внизу, в суетной паутине стритов, ползет плотная толпа машин. Близился вечер, автомобили уже начали забивать и без того не пустующие улицы огромного делового центра – пройдет еще полчаса, и он намертво, засядет в пробке на Алвин-авеню, которая поднимается к ситивэям Южного кольца. Хикки поправил галстук и решительно потянулся за своим легким камзолом, наброшенным на спинку ближайшего стула.

– У тебя еще почти час, – негромко напомнила ему жена.

– Я заскочу куда-нибудь перекусить, – ответил Хикки, перекидывая камзол через руку.

Где-то в небе, но явно недалеко, гнусаво взревела полицейская сирена. Хикки остановился посреди огромного кабинета и вдруг пристально посмотрел на свою жену. За прожитые с ним годы она совершенно не изменилась. Он по-прежнему узнавал в ней ту милую, хотя и немного бесшабашную девчонку, с которой когда-то вернулся на Аврору для того, чтобы начать новую, мало похожую на прежнюю, жизнь. Как ни странно, деньги и власть не смогли превратить ее в роскошную даму, и она так и осталась молодой девушкой – правда, в веселых глазах угасла давешняя наивность, а на смену пришли острые, как кинжал, огоньки, способные поставить на место всех заблуждающихся. Сейчас Ирэн смотрела на него с легкой тревогой. Хикки встряхнул шевелюрой и хитро прищурился:

– Я же говорил тебе, что из Конторы уходят только вперед ногами.

Его лукавые глаза заставили женщину тихо вздохнуть. Помимо ее воли, губы сами расплылись в характерной, только им двоим понятной улыбке.

– Постарайся не нажираться.

– Это уж как карта ляжет.

Хикки спустился на лифте вниз, миновал мраморный с бронзой холл – в кадках по углам мирно дремали местные хвощи, наполняя воздух тонким горьковатым ароматом, – и вышел к площадке, где среди прочих VIP-каров его ждал собственный лимузин.

– Саутерн-Парк, – приказал он водителю и удобно устроился в широченном кожаном кресле.

– Вы сегодня удачно, босс, – заметил шофер, – траффик еще так-сяк. А вот минут через десять…

Хикки покачал головой. Лимузин выполз на Алвин-авеню и бесшумно помчался по левому ряду. Неписаное портлендское правило – “не суйся под “торпеду” – действовало безотказно, и водители шустро уступали дорогу тяжелой машине с округлой, жирно отхромированной мордой.

Они успели на нужный ситивэй буквально за минуту перед тем, как на развязке началось столпотворение запоздавших. Хикки посмотрел на них сверху вниз и усмехнулся. Он вырос на Авроре. Лимузин мчался в небо, поднимаясь все выше и выше над землей. По правую руку от Хикки оранжевый диск солнца прикоснулся к верхушке гигантской башни Прайсовского торгового центра, облив острый шпиль здания расплавленной предзакатной медью.

“По крайней мере, я пожил, – сказал себе Хикки. – И даже был, наверное, счастлив…”

Поморщившись от некстати возникшего сплина, он вытащил из бара тонкую сигару и наполнил салон терпким дымком.

На свободе ситивэя водитель развил огромную скорость. Дорога от джунглей Сити до респектабельного Юга заняла не более четверти часа.

– Сверни в “Околицу”, – распорядился Хикки, когда лимузин на одной из развязок спустился вниз.

Водитель понимающе кивнул. За окнами полетели могучие столетние деревья – теперь лимузин мчался по темной неширокой аллее, ведущей к небольшому ресторану посреди искусственно насаженного леса.

Хикки оставил свой камзол в салоне машины и распахнул красноватые деревянные двери. К нему с достоинством приблизился метрдотель в ливрее, украшенной сложным узором золотистых шнуров.

– Мой столик, – бросил ему Хикки, устремляясь в полутемный зал.

Глотая в ожидании заказа ледяную минеральную воду, он привычно обвел глазами помещение. И прищурился – в углу неподалеку от полукруглой барной стойки сидел чернявый мужчина средних лет, обнимавший юную рыжеволосую диву. Их взгляды встретились; шепнув что-то своей подружке, чернявый пересек зал и уселся напротив Хикки.

– Наконец-то стало попрохладнее, – рассеянно заметил тот вместо приветствия.

– Благодарение богу, – улыбнулся его гость. – Хорошо, что встретились. Сюда летит Этерлен.

Хикки отхлебнул из стакана и прикрыл веки.

– Разве я просил “гувернантку”?

***

Полковник Симеон Кришталь толчком задвинул клавиатуру главного навигационного вычислителя и зевнул, сцепляя за шеей уставшие пальцы.

– Вот теперь можно и по чарке, – сообщил он.

Он начал лысеть. Стесняясь поредевшей макушки, Кришталь перестал подстригать рыжие бакенбарды, и они свисали со щек мохнатыми хвостами, делая его похожим на хасида. Заняться реконструкцией волос полковнику было некогда да и негде: сейчас они базировались на захолустном Сент-Илере, все достопримечательности которого ограничивались на удивление приличным университетом да огромной базой ВКС, занимавшей половину приэкваториального континента.