Статус-Кво

— Точно. Закроем их в переговорной и свяжем, ты будешь им в лицо дышать до тех пор пока не согласятся. — Заржал Кирилл, останавливаясь у двери и потягиваясь, как сытый кот. — Надо папе идею кидануть. Ты набухайся пока, а то от тебя не воняет. Пока бухать будешь, книжки почитай, авось поможет. Давай, Ксю, я за тебя болеть буду. Пойду плакаты в поддержку рисовать. Подпишу «охуитительный босс верит в тебя, размазня!» «Долой похмелюгу! Даешь мозг на переговорах враждующих кампаний!» «Ксюша! Ксюша! Давай! Вперед!». Надо еще дуделку купить, как на футбольных матчах.

Я расхохоталась, глядя на захлопнувшуюся за братом дверь и тут же болезненно поморщилась от ударившей в голову боли.

Открытое акционерное общество «Легроим» долбило папину кампанию три года. Три года «Легроим» жрал рынок с нечеловеческим аппетитом и упорством, добавляя папе седины и морщин, потому что зверье из «Легроима» было молодым и жестким, и им было плевать на папину более солидную кампанию, царствующую на рынке более тридцати лет, они не боялись воевать с ним за тендеры и все чаще выгрызали их с мясом, говнили с завидным упорством и вообще были не знакомы с понятием честная конкуренция.

Папа тоже не дурак и тоже много чего делал, чтобы исполнителем госзаказов назначали его «Радон», оставляя Легроимовских за бортом, но тем как с гуся вода, они все равно пытались захватить как можно больше доли рынка, хотя иногда папа подрубал их достаточно жестко. А сильным мира сего эта война приносила удовольствие и большие деньги — ибо хочешь быть исполнителем, скажи-ка, дорогой, сколько ты готов «пожертвовать» для нашего общего блага. «Легроим» иногда готов был «пожертвовать» больше, чем вырывал у папы жирный кусок. А иногда происходило наоборот. В общем, если кратко, война с каждым становилась все более убыточной, и папе пришла гениальная идея — создать совместно с «Легроимом» третью фирму, которая будет брать крупные заказы, а выхлоп с этого делить пополам. Легроимовские согласились. Только два месяца переговоров ни к чему не привели, потому что папа желал выбрать учредителя самостоятельно (поставить меня, благо институт я все же закончила и статус у меня был теперь солидный. Только на бумаге, правда, но это особо никого в «Радоне» не волновало), Легроимовские, разумеется, были против и хотели в учредителях видеть своего человека, мгновенно отметая любые заикания наших о назначении учредителя от «Радона». Еще вопрос утыкался в распил должностей руководителей отделов. Упирался, да. Но основная проблема — «Радон» и «Легроим» не могли поделить место учредителя. Два месяца переговоров. Два, сука. Но идея все же была прекрасная и очень экономичная, потому никто от нее отступить не мог.

Вообще, мне претила мысль быть учредителем третьей фирмы, я аккуратно ныла папе, прося поставить Кирилла, потому что я нихрена не понимаю, что там делать надо будет, три месяца назад я только закончила универ (с божьей помощью и папиными финансами, но о последнем он не знает), а потом полтора шикарных месяца шаталась по миру, празднуя великое событие и мне хотя бы немного надо поработать в «Радоне», чтобы примерно понять устройство этого мира. А Кирилл вон сколько уже крутится, вот пусть он и идет. Папа слушать меня не желал и рявкал, что на Кирилла у него другие планы, а я буду делать ровно то, что он мне будет говорить, остальное не моя забота. Я стояла, понуро опустив голову и соглашалась. Сопротивляться было опасно для морального здоровья.

Вот и сейчас, стою я такая у панорамного окна с видом на стелющийся под ногами город, прижимаю уже не такую холодную бутылку к голове и размышляю, а чем собственно должна заниматься глава юридического отдела, то есть я? За две недели работы я так и не поняла. Благо персонал, находящийся в моем подчинении умный был, понимал, что я тупая и жалел меня (надеюсь именно жалел, я все еще верю в человеческие качества у людей), периодически молча принося бумажки на подпись. Работать здесь я не хотела вообще, юриспруденция мне не нравилась. Все о чем я раньше мечтала — поступить на факультет международных отношений и открыть сеть маркетов элитных алкогольных напитков. Даже бизнес-план себе хороший сделала и когда пришла с протянутой рукой к родителю, чтоб просить стартовый капитал, то папа с Кириллом надо мной поржали и покрутили пальцем у виска. Папа еще повздыхал, что когда там, наверху, раздавали мозги я упустила момент, потому что тусовалась по второму кругу в очереди за красотой.

После окончания мной школы, не слушая моих «робких» возражений, папа впихнул меня сначала в юридический, а потом сюда со своей любимой формулировкой «будешь делать то, что я тебе говорю». «Да ну и хер с ним, буду. Буду делать вид» — едва слышно шептала я в ответ, ибо сопротивляться всегда было бесполезно.

Кириллу было проще, Кириллу вся эта херня нравилась, соответственно он в ней разбирался и был предметом папиной гордости, даже введшего моего брата в совет директоров. Кирилл всегда был папиным любимчиком. Потому что никогда не сопротивлялся. Вообще никогда. Даже…