Статус: бывшая

– Богатый мужик и женское счастье – разные вещи. Да, он даст тебе денег. Свозит на море, шубу купит. Но ты будешь просто подстилкой. Подстилкой в норковой шубе. И это он называл «Ты достойна большего»! Чего же конкретно? Чтобы тебя бросили, когда надоело? Или сдали в полицию, если посмела раскрыть рот?

Девушки закивали, со всех сторон послышались одобрительные возгласы, а Леночка даже по столу хлопнула от перевозбуждения. И только Люська и Оля Савицкая смотрели на Таню задумчиво, не подключаясь ко всеобщей движухе. А Таня, то ли на адреналине, то на Люськиных ста граммах, уже завелась и поехала по накатанной.

– Слабые женщины нравятся мужчинам не потому, что о них хочется заботиться, – разглагольствовала она. – А потому, что со слабыми меньше мороки. Сказал ей принести тапки – и она уже чешет, поджав лапки, как чихуа-хуа. Вы хотите быть чихуа-хуа?

– Ни ху… – начала было Лика, но Света ткнула ее в бок.

– Не хотим! – договорила она за подружку.

– Вот! – всплеснула руками Таня. – Внутри каждой женщины должен сидеть доберман. Даже если она выглядит как… Как мышонок… – Она запнулась, сунула руку в карман и вытащила деревянную поделку.

– Мы не мыши! – Лена снова хлопнула по столу, и ее кружка с остатками какао подпрыгнула. – Мы – доберманы!

– Н-да… – Таня притихла и сжала прощальный подарок Краскова. – Мы должны говорить что думаем… И что чувствуем…

– Слушайте, вот кому надо на «Синтезии» выступать! – крикнула девушка в дальнем конце стола.

– А точно! – оживилась Леночка. – А давайте мы Ника скрутим в гримерке, заберем его бейдж… У меня пропуска есть, и я уже договаривалась… Скажу, он не в форме, у него новый спикер… И пусть Таня выйдет и расскажет как есть!

– И что мы не должны молчать… И про мышей, и про доберманов! – закивала Лика.

Девушки за столом до того оживились, что посетители, мирно потягивающие чай за соседним столиком, оставили свои посиделки и поспешили ретироваться, пока стадо обезумевших феминисток-доберманов не пошло крушить всё и вся из желания показать внутреннюю силу. Они уже взахлеб обсуждали, как Таня выйдет на сцену «Синтезии», как порвет зал, а потом люди расшарят посты про неизвестную, но очень яркую и не по годам мудрую спикершу. Ее начнут звать с выступлениями, можно будет открыть свои курсы – благо у жены чьего-то двоюродного брата тетка работает в налоговой и поможет все оформить. Можно и турне по городам России устроить, чем дальше от Москвы, тем меньше женщины знают о своих правах. Кто-то терпит побои, кто-то в одиночку тянет детей, потому что мужик не работает или не платит алименты. Всем этим женщинам, опустившим руки, нужен глоток свежего воздуха, нужен наставник, тренер, коуч. Гуру. Но не какой-то слюнявый недоросток, не какой-то самопровозглашенный психолог, а женщина, которая сама прошла через токсичные отношения и вышла из них с высоко поднятой головой.

Таня вполуха слушала эти грандиозные планы, поглаживала пальцем резные мышиные ушки и думала о том, что Ваня сейчас, наверное, готовит свое ризотто по-деревенски. А Рекс сидит у его ног и ждет, не перепадет ли ему немного высокой кухни. А на улице пахнет жасмином, вдалеке стучат колесами поезда, а около фонаря кружатся мелкие ночные мотыльки.

– …Увидимся дома, – выдернул ее из фантазий громкий Люськин голос.

– А? – Таня растерянно моргнула.

– Мне пора, говорю. Шумно тут у вас.

– Подожди, я с тобой. – Таня убрала мышонка и расправила плечи. – Девочки, мне пора! Удачи всем на «Синтезии»!

И тут же градом со всех сторон посыпались вопросы:

– Как это?

– Ты куда?

– А форум?

– Ты ведь пойдешь?

– Стойте! – Таня мотнула головой, лишь бы эта звуковая атака прекратилась. – Народ, я не поеду на «Синтезию». Не собираюсь я выступать, я не готова и… Ну, не мое это!

– А кто сейчас нам такую речь толкнул, что закачаешься? – Лика одернула майку с большой буквой «Й», поскольку должна была сесть третьей слева.

– Девочки, я устала. Серьезно. Я сделала все, что смогла, а сейчас извините, но я хочу домой. Пойдем, Люсь.

Умолять Таню никто не стал. Уже уходя, она слышала, как дамы обсуждают другую кандидатуру, спорят, и громче всех звучал звонкий и высокий голос Леночки. Но Тане не было никакого дела, что будет дальше. Она знала только одно: вот доберется до дома, включит компьютер и передаст права администратора кому-то другому. Для нее история с Байгозиным закончилась несколько часов назад, и возвращаться к ней Таня не собиралась.

– Вас подвезти? – окликнула подруг Ольга Савицкая, на ходу перекидывая сумочку через плечо. – Я здесь недалеко встала.

– Мы на машине, – не особо дружелюбно буркнула Люська и потрясла ключом от «Патриота».

– А ты разве не останешься с ними?

– Нет, я – пас, – ответила Ольга резко и бросила неодобрительный взгляд на кафе. – Как знала: не надо было мне во всем этом участвовать… Да и Байгозина вспоминать не стоило, от него одни проблемы.

– Это моя вина, – Таня вздохнула. – Прости, что дернула тебя…