Статус: бывшая

Красков каким-то чудом схватил ее в последний момент, за долю секунды до того, как в полуметре от Тани, сигналя, пролетела машина. Дернул на себя, а потом молча подхватил на руки и куда-то понес.

– Отпусти! – Таня не поняла, чего испугалась больше: что чуть не попала под колеса или что сцена из дурацкого романа претворяется в жизнь полным ходом. – Пусти! – Стукнула Ваню кулаком в плечо. – Я сама!

Но он игнорировал ее вопли и жалкие попытки отбиться. Со своим обычным непробиваемым лицом Красков нес ее, не обращая внимания ни на прохожих, ни на угрозы и проклятия, которые она изрыгала. А Таня не скупилась на выражения. За всю жизнь она не произнесла столько бранных слов, сколько за те сто метров, что Ваня тащил ее на руках. Мокрая до нитки, она не чувствовала холода: злость согревает куда лучше сухого шерстяного свитера. Красков услышал о себе много нового. Что он, к примеру, маньяк, которого ждут в «Белом лебеде», что Таня прямо сейчас пойдет писать заявление в прокуратуру, что это насилие над личностью и вообще похищение и она не поленится собрать свидетелей… Словом, если бы нечто подобное произошло на страницах классического любовного романа про безудержную страсть одинокого пирата и робкой Жозефины, никто бы и никогда больше не стал читать этого автора.

С достоинством выдержав Таню с ее панической атакой, Красков спокойно поставил мокрую рыжую бестию под козырек у входа в метро.

– Если тебе не понравилось со мной целоваться, – изрек Ваня философски, поправляя раздраконенный галстук, – так и скажи. Я просто не хотел, чтобы тебя сбила машина.

– Да, не понравилось! – по инерции выкрикнула Таня, и у нее самой в ушах зазвенело от собственного голоса. – Больше так не делай.

– Принято, – сдержанно кивнул Красков. – Извини, – и, развернувшись, исчез за дверьми подземки.

Стыд накатил на Таню уже через пару минут. Мимо прошла пожилая пара, неодобрительно косясь на шумную девицу. Мужик с сигаретой смотрел на Таню так, словно не будь его руки заняты медленным самоубийством, то он не преминул бы покрутить пальцем у виска.

Пытаясь сохранить остатки достоинства, Таня одернула блузку и машинально взглянула на свое отражение в стеклянной двери. И вот тут ей стало все ясно окончательно. Красков не на палубу ее тащил и не в пещеру. И уж тем более не в свой домик среди сосен. Он нес ее от людей подальше исключительно ради всеобщей безопасности, чтобы вот эта вот потрепанная кикимора не пугала законопослушных участников дорожного движения. В таком виде Таня вполне могла бы пройти кастинг в японский фильм ужасов: вода стекала ручьями по бесформенному рубищу, которым она надеялась отвадить Краскова, пряди волос прилипли к лицу, тушь потекла. И она еще верещала во все горло, боясь, что Ваня на нее покусился! Какое там! Пожалел ее, как Каштанку, – вот и вся неистовая страсть.

Правило 12 То, что нас не убивает, делает нас сильнее

Таня добиралась до дома в мрачном расположении духа, размышляя, что если она и заработает себе пневмонию, то явно заслуженно. Чем ближе подходила к своей хрущевке, тем сильнее злилась на себя и на Люську. Чья была идея пойти с Ваней на свидание? Кто удумал, что из Тани получится двойной агент? Нашла тоже подсадную утку!

На сей раз Люська даже не произнесла свое излюбленное «Ну как?» – все было понятно по одному Таниному виду. И вместо того, чтобы изводить подругу допросами, Люся, надо отдать ей должное, молча пошла в ванную, включила горячую воду, а потом протянула Тане махровый халат.

Кипяток смыл остатки позора, прикосновений Краскова и эпидермиса, и Татьяна, обновленная и красная, будто ее растерли свежей свеклой, вернулась к насущной проблеме. А именно: что делать дальше.

Обсуждать что-либо с Люськой было уже слишком поздно, она уже смотрела десятый сон к тому моменту, как водные процедуры закончились, поэтому Таня оказалась предоставлена сама себе. Полночи она лежала, провожая по стене взглядом рыжие полосы от фар машин, и думала. Думала, бороться ли дальше с Байгозиным или свалить все на высший суд. Думала, не плюнуть ли на все и не пойти ли к Люське в салон, чтобы выучиться на маникюршу, мастерицу накладных бровей или что нынче в тренде. А еще думала, не поехать ли назад в Уфу, чтобы больше никогда не встречать Краскова. Восстановиться в институте, по вечерам подрабатывать в придорожной тошниловке и сделать вид, что такой строчки, как «помощник руководителя», в ее биографии не было. Все варианты вызывали у Тани такую безысходность, что хотелось выпрыгнуть из окна, повиснуть на столбе ближайшего фонаря и тихонько подвывать, раскачиваясь из стороны в сторону.