Статист

— У Давида есть дети, и больше он их иметь не хочет.

— А почему они не живут с ним?

— Им и в Лондоне неплохо. И давай не будем о том, что нас не касается.

— Меня не касается — точно, а вот тебя, думаю, ещё как касается.

— Мне неприятен этот разговор, — Людмила поставила чашку на блюдце, вытерла уголком носового платка губы, как бы давая понять собеседнику, что встреча подошла к концу.

— Сама пригласила меня поговорить, — с обидой произнёс Роман. — Вот и поговорили.

— Поговорили, — как эхо, грустно отозвалась женщина. — До этого у тебя одного не было настроения, теперь обоим несладко.

— Ты же знаешь, я не могу за тебя не переживать. Шею могу свернуть любому, даже твоему олигарху, если он тебя обидит.

Людмила после этих слов просветлела лицом, улыбнулась и сказала:

— Бедный мой рыцарь печального образа, не надо никому сворачивать шею. Я сама себе судьбу выбрала. Влюбилась, как кошка, в Давида. Иногда не знаю даже, что с этим делать. Было и такое, что пробовала от него уити, но в нем есть какая-то притягательная сила, какое-то гипнотическое обаяние, я не смогла без него, вернулась. Ты не переживай, у меня всё хорошо. И у тебя жизнь наладится. У Давида сейчас напряжённая пора в связи с приобретением нового земельного участка под торговый комплекс. Я не веду его дела, для этого он содержит целый штат юристов, но по личному опыту знаю: когда он закрутит механизм, когда придёт в движение вся махина по претворению в жизнь его проекта, Давид угомонится до следующего проекта. Тогда и у тебя работы будет поменьше. Для него это нечто вроде игрушки, которая быстро надоедает. Его натура всё время требует новых игрушек. Кстати, Давид о тебе хорошо отзывается.

— Представляю, как вы в постели обсуждаете достоинства и недостатки бывшего. Прям как в анекдоте. Рассказать? — Роман перешёл на привычный шутливый тон.

— Не говори пошлостей, Криницын! — оборвала его Людмила.

— А он случайно не ревнует?

— Он? Нет. А ты?

— Немножко.

Женщина привычным жестом шлёпнула ладошкой по лбу бывшего мужа и с нежными нотками в голосе сказала:

— Баламут. Как был баламутом, так и остался. И ещё врёт, что стареет. Ты ещё лет двадцать, как минимум, будешь оставаться мальчишкой. Ладно, вижу, мать Тереза тебе больше не нужна, пойду заниматься собой. Сегодня мы идём в театр. Тебе тоже не мешает подготовиться к культурной программе.

— Боже, только не это! — простонал Криницын. — Ненавижу балет!

— На этот раз опера.

— Ненавижу оперу!

В мае, когда закончили очистку территории от старых фабричных зданий, Гриневский решил с помпой отпраздновать закладку символического первого камня фундамента торгового центра. Для этого были приглашены все влиятельные лица города, местные журналисты и телевидение, представители общественных организаций и социальных служб. Собралось немало зевак.

Несмотря на присутствие не менее взвода полицейских, такое большое скопление людей требовало от охранников организатора мероприятия повышенной бдительности. Стоя за спиной олигарха, Криницын сквозь солнцезащитные очки зорко всматривался в лица людей из толпы, одновременно вслушиваясь в динамик беспроводного наушника, по которому шла информация о внешнем наблюдении за происходящим вокруг. Пока мероприятие проходило в полном соответствии с разработанным сценарием. С долгой и нудной речью первым выступил мэр. После него взяли слово ещё несколько представителей городских властей и деловых кругов. Все отмечали большой вклад Гриневского в процветание любимого города, его меценатскую и благотворительную деятельность. Много было сказано о доброте, благородстве и человечности бизнесмена номер один родного края. Публика довольно равнодушно внимала речам выступающих, пока к микрофону не подошёл виновник торжества. Криницын был удивлён популярностью своего босса в народе. Толпа буквально взорвалась после первой фразы Гриневского.

— Дорогие мои земляки! Друзья! — обратился он к собравшимся. — Всем, что у меня есть, я обязан родному краю, вам! Глубокое чувство благодарности и любви вызывает во мне потребность отплатить добром за добро. Сегодня мы закладываем фундамент не просто очередного торгового центра. Их и так хватает. Сегодня мы начинаем воплощение в жизнь мечты — надеюсь, не только моей, но и многих жителей города — о торговом центре социальной направленности. Здесь не будут астрономическими ценами драть три шкуры с простого работяги, или пенсионера, или ветерана. Мы откроем целые отделы, в которых за небольшие деньги смогут приобрести качественные товары малоимущие слои населения. Мы откроем «Детский мир» по такому принципу, какой был в Советском Союзе. Помните?

Толпа снова одобрительно загудела и бурно зааплодировала. Когда шум немного стих, оратор продолжил: