Статист

— Да не волнуйся ты! Я просто так ляпнул про твою подружку. Если она тебе дорога, то я сам уничтожу любого, кто причинит ей вред. При всех своих недостатках я никогда не воспользуюсь случаем отомстить через родных и близких. Тем более, если это женщины и дети. Чтобы между нами не было неясности, скажу тебе как на духу: когда в госпитале мне отрезали ногу, я хотел тебя убить. И когда понял, что больше мне никогда не носить погоны, — тоже сто раз представлял, как выпущу из тебя кишки. Потом немного остыл и хотел только одного: чтобы ты испытал то же, что и я. Прострелить тебе коленную чашечку — было моим жгучим желанием. Во сне я пару раз проделал это с тобой с огромным удовольствием. Но и это прошло. Я перестал видеть в этом смысл. Но самое грустное, что я во всём перестал видеть смысл. Месть? Ну, отомщу я тебе, и что, нога вырастет? Деньги? У меня их больше, чем я мог об этом мечтать. А радости нет.

— А влюбиться не пробовал? — с сочувствием спросил Криницын.

— Видимо, не создан я для высоких чувств, — грустно ответил Алексей. — Меня с женщинами всё время на грубость прорывает. Даже самому противно. Что уже говорить о них? С проститутками проще — можно компенсировать деньгами, и они даже благодарны. А нормальные женщины пугаются. Я их понимаю, но поделать с собой ничего не могу. Короче. Всё это я говорю тебе для того, чтобы ты понял: камня за пазухой не держу.

— Но ведь позвал меня ты не для этого?

— Верно, не для этого. Так получилось, что наши интересы совпали.

— Ты о Гриневском?

Ярин легонько кивнул. В былые времена они в общении были немногословны. Взаимопонимание достигало уровня близнецов. Порой достаточно было им переглянуться, чтобы понять мысли друг друга.

— Он тебя заказал.

— Я в курсе.

— Я это понял.

— А в чём заключается совпадение наших интересов?

— Гриневский держит на кукане моего брата. Рано или поздно он его устранит. У меня, кроме брата, никого нет. Я хочу помочь ему избавиться от пут.

— Так это твоя инициатива или Бориса?

— Боря панически его боится. Он мне даже имя заказчика не называл до самого последнего момента. Мне всё стало понятно, когда Боря посвятил меня в детали операции. Тогда-то он мне признался, кто наш «благодетель». Глупо было бы ставить в известность о своих планах человека, который боится. Может всё испортить.

— А меня для чего посвящаешь?

— Чтобы ты не испортил мой план. Я-то знаю твои способности. Бросишься сдуру спасать этого ублюдка. Ещё и меня ненароком спалишь. Видел в новостях, как ты героически закрывал своим телом подонка, будто тебя всю жизнь этому учили. А теперь хозяин хочет отблагодарить верного телохранителя за своё спасение. Вот его-то я пристрелю с большим удовольствием. Ты только не мешай мне. Если этого не сделать, то он убьёт тебя, а потом и Борю. Гриневский идёт по трупам, как Христос по воде не ходил. Я на его заказах стал миллионером. И за тебя, кстати, задаток уже получил. Знаешь, во сколько тебя оценил олигарх?

— Знаю, — спокойно ответил Роман. — Даже знаю о премии в случае несмертельного первого выстрела.

Ярин с восхищённым удивлением посмотрел на своего бывшего напарника и произнёс:

— Я всегда считал тебя уникумом, но сейчас ты меня просто поразил. Если ты знаешь эту незначительную деталь, то ты знаешь всё. У меня нет необходимости пересказывать тебе остальное?

— Нет.

— Удивляюсь твоему спокойствию. Значит, у тебя уже разработан свой план? Тогда тем более я правильно сделал, что связался с тобой. Нам нужно согласовать наши действия, чтобы не наломать ненароком дров. Теперь твоя очередь проявить откровенность.

— Да пока ещё у меня не было времени что-то предпринять. Хотел сегодня разыскать через Интернет Серёгу Покровского и Димку Косачёва и с их помощью обезвредить стрелка.

— Ну, обезвредили, а дальше что? — с укоризной спросил Алексей. — Проблему бы это не устранило.

— Придумал бы что-нибудь. Пока только хотел выиграть время.

— Думаю, тебе понятно, что мой план лучше. Согласись!

— Слишком уж он радикальный. Да и затаскают потом по прокуратурам и судам. Очень большая фигура этот Гриневский.

— Один умный зек мне сказал: «Лучше десять лет отсидеть в тюрьме, чем сутки отлежать в морге». Но в данном случае тебе ни то ни другое не угрожает. А если и провалимся, сдавать друг друга — не в наших интересах. Только я уверен, что провала не будет. Я уеду из страны сразу же после операции. В любом случае брат сможет прикрыть меня на первых порах. Так что риск минимальный. Ну что, согласен?

Немного подумав, Криницын ответил:

— Пожалуй, ты прав. Другого способа избавиться от проблемы по имени Гриневский у нас нет. В конце концов, не в суд же на него подавать.

— Нет такого суда, который бы не смог купить этот олигарх. В общем, мы договорились. Веди себя естественно. Пусть всё идёт по плану Гриневского. А на озере мы его немного подкорректируем. Теперь беги, спортсмен, а я почитаю, что там в мире творится, и понаблюдаю, нет ли за тобой слежки.

Криницын поднялся, пожал протянутую руку и развернулся, чтобы уйти, но Ярин окликнул его:

— Рома!