Статья Пятая (ЛП)

- Я не справлюсь, - сказал он, - без тебя.

Мне показалось, будто, спускаясь по лестнице, я пропустила ступеньку. Его слова оставались мне непонятными, но эмоции, сочащиеся в его голосе, тронули меня.

- Не шути со мной, Чейз. Это не смешно.

- Да, не смешно, - согласился он, серьезный и раздираемый противоречивыми эмоциями.

- Что ты говоришь?

Он положил руку себе на горло, будто пытаясь заставить себя замолчать, но слова все равно вырвались.

- Ты - дом. Для меня.

Первой моей мыслью руководил инстинкт самосохранения. Все повторяется. Как в доме Лофтонов. Как потом в лесу. Я хотела приказать ему остановиться, чтобы больше не подвергаться этой боли, но не могла. Я хотела, чтобы это было правдой.

Я села на кровать.

- Я напоминаю тебе о доме, - поправила я, ощущая, как всколыхнулись воспоминания.

Он стал передо мной на колени.

- Нет. Ты - мой дом.

От удивления я утратила дар речи.

Я подумала о доме, о том, что он для меня значил. Безопасность и любовь. Счастье. Я могла лишь гадать, что он значил для кого-то, вроде Чейза, у кого не было точки опоры, не было стабильности и постоянства с того времени, как умерли его родители.

И все это после того, как он услышал, что я сделала Шону и Ребекке.

Он смотрел на меня, изо всех сил стараясь угадать, какой будет моя реакция на его слова. Я хотела сказать, насколько они тронули меня, но ничто не могло выразить того, что я чувствовала.

Я неуверенно потянулась к его руке и, когда он с готовностью вложил свою ладонь в мою, прижала ее к своей щеке. Я видела, как он сглотнул, как его большие карие волчьи глаза потемнели, как это всегда было, когда за ними скрывались глубокие чувства. Он наклонился ко мне.

- Думай обо мне, - прошептал он. А затем его губы сомкнулись с моими.

Его поцелуй был таким мягким, что напомнил мне о том, каким я представляла его прикосновение год назад. Когда он был лишь призраком, свидетельством моего одиночества. Мне нужно было большее. Мне нужно было, чтобы он был со мной, чтобы не превратился снова в эхо прошлого.

Я притянула его к себе. Его поцелуй при этом стал более глубоким, от чего все мое тело ожило какой-то электрической энергией. Затем его руки поднялись к моим плечам и стали гладить меня по спине, оставляя за собой волны жара.

- Тогда это был ты, - тихо сказала я. - Я всегда думаю о тебе.

От силы эмоций в его глазах у меня перехватило дыхание.

Я чувствовала его. Каждую частичку его тела. Его душа слилась с моей. Его разгоряченная кровь текла по моим венам. Я всегда полагала, что близка с мамой, и так и было, но по-другому. Мы с Чейзом едва соприкасались - лишь ладонями, губами, коленями - но каждая часть меня принадлежала и ему тоже.

Я не могла заговорить, но даже если бы могла, то сказала бы ему, как скучала. Сказала бы, что принимаю, кем он стал, его вину и страхи. Что буду с ним, пока его душа не исцелится.

- Спасибо, - прошептал он. Он услышал мои мысли? Это не показалось безрассудством. За что бы он ни благодарил меня, я тоже чувствовала признательность.

Он обнимал меня, и наши сердца успокоились и стали биться в унисон. А мой разум полностью и блаженно затих.

* * *

Меня разбудил шум из коридора. Я не знала, сколько проспала, но теперь я лежала поверх спального мешка одна.

Неужели мне приснилось то, что произошло раньше? Последние несколько дней казались настолько нереальными. Исповедь Чейза ничуть не выбивалась из общей картины. Но мои губы все еще помнили прикосновение его, а его отсутствие ранило сердце.

Я села, натянула ботинки и рискнула выйти в коридор. Он был бледно освещен и пуст. Звук, похоже, исходил из комнаты Уоллиса, и я прокралась к ней. Снаружи были слышны мужские голоса, тихо беседующие.

- Уверен, что не передумаешь? - спрашивал Уоллис.

- Не сейчас, - отвечал Чейз. - Когда-нибудь - возможно.

Я просунула голову сквозь дверной проем. Чейз вместе с Билли стояли, прислонившись к маленькому кухонному столу, а Уоллис и Шон находились напротив.

Его глаза встретились с моими, и на какое-то мгновение все вокруг него всколыхнулось. И тогда я поняла: мне не приснилось то, что произошло между нами. Это было на самом деле, и Чейз тоже это чувствовал. Мое лицо вспыхнуло.

Закончив разговор с остальными, Чейз подошел ко мне. Он протянул мне руку, и я взяла ее. Я не смогла скрыть застенчивую улыбку, которую вызвал его жест.

- Погодите минуту. - Уоллис ухмыльнулся, и я поняла, что он скажет еще до того, как он продолжил. - Тебя мы тоже были бы рады приветствовать в своей семье, Миллер.

В этот миг я увидела кредо МН так, как оно было выведено на фургоне, который забрал маму. И то, что было на стене дома по Руди-лэйн, и на фуре в Хинтоне. Единая страна. Единая семья. Уоллис верил, что семью можно выбирать. Если пасынки государства объединятся, то смогут снова стать полноценной семьей.

Раскат грома снаружи. И дождь начал лупить по закрытым окнам. Шон зажег еще одну свечу и поставил ее на стол перед нами.

- Я сказал тебе "нет", Уоллис, - произнес Чейз. Я чувствовала, что он напрягся.