Статьи разных лет

Орден прямо указывал на необходимость лжи в интересах Ордена и воспитывал в своих членах чувство ненависти. «Крик мщения» практиковался в работах всех лож вольных каменщиков, усиливаясь по мере продвижения наверх по градусам Ордена. Чего стоят только постоянно повторяемые в обрядах разыгрывания сцен убийства муляжа короля или другого какого-либо врага Ордена: отрубание головы или протыкание кинжалом, бесконечные угрозы расправы в случае измены Ордену. Эти ритуалы убийств с отрезанием головы и пролитием крови детально описаны в книге немецкого масона К. Ф. Кеппена (1734–1797) «Крата Репоа». Российские масоны издали её в московской типографии в 1784 году. В начале нынешнего века она была переиздана.

Т.О. Соколовская по поводу правил московских розенкрейцеров замечает, что целью «священного ордена Златорозового Креста», так же как братьев в Иоанновских и Шотландских, признавали соединение всех наций и племён в одну «великую всемирную семью», и ввиду важности цели они оправдывай все средства для её достижения. (Соколовская Т. О. «Братья Златорозового Креста». — «Русский Архив», 1906, № 9 с. 89).

Но слово «добродетели» не сходило с уст масонов. И хотя эти добродетели понимались в смысле стоиков — как определённое качество предмета, соответствующее его назначению — скажем, крепость и высота есть добродетель забора, быстрота бега — добродетель лошади и т. д., - до сих пор исследователи, затрагивая вопрос об ордене, без тени смущения пишут, что там упражнялись в моральном совершенствовании.

Ордену нужна была власть полная и беспредельная. Как начало безусловно отрицательное, получающее свои вдохновения от Управителя храма Соломона, Люцифера-Каина-Хирама, масонство не имело никакой творческой силы и потому с полной властью справиться бы не смогло. Возможно, что в дальнейшем исторический опыт, мистический во всяком случае, доказал «братьям» это, возможно, что они и тогда уже понимали это, но такова сила обольщения, что они мечтали о всем мире сразу и без слов.

Масонская социальная утопия

Краеугольный камень идеологии просвещения и масонства — «естественный закон» вёл «философов» к построениям будущего, вполне напоминающего концлагеря с рабами заключёнными и надзирателями.

«Естественный закон», которым должны управляться люди, составляя сообщества, на самом деле имел мало естественного, зато легко смыкался с теософскими умозрениями на власть, человеческую природу и, в конце концов, имел в своей основе теократический взгляд на общество: сверху «святые цари», а внизу падшие под грузом своих страстей неразумные рабы.

Показательны слова Виельгорского о масонских воззрениях на рабство, как подчинение «искры» божией в человеке плоти обуреваемой страстями, которые и следует смирять всяческими внешними утеснительными средствами, в том числе, при наличии у власти каббалистов-масонов, и средствами государственными, полицейскими. В этом вопросе доктрина каббало-гностики об «искре», плоти-тюрьме, наличии среди людей не падших, «святых» цадиков-мастеров, которые и обязаны вести людей через их угнетение к «свободе» от страстей, традиций религии, семьи и всего, что «наружно» и «телесно», вошла в самое тесное соприкосновение с социальной жизнью народов, породив чётко выраженные политические и социальные проекты преобразований всего человеческого общества, ересь страшную по своим последствиям для человечества — ересь утопизма.

Эта доктрина легла в основу деятельности Ордена вольных каменщиков, возбуждая совершенно определённую психологическую установку неприятия всего строя жизни, основанного на правилах традиционных и, кстати же, действительно естественных, а не выдуманных по указке цадиков иудаизма, «учителей» каббалы, которым подлинное естество мира и человека было закрыто напрочь самим их учением дьявольских миражей.

Наиболее полно и ощутительно учение о будущем государстве масонов нашло своё выражение в уже упоминавшемся сочинении князя Щербатова «Путешествие в землю Офирскую г-на С., шведского дворянина», над которым он работал в то же время (1783–1784 гг.), когда писал и своё знаменитое сочинение «О повреждении нравов».

Два слова о самом М.М. Щербатове (1733–1790). Он принадлежал по рождению к старинному дворянскому княжескому роду. Родился в Москве и здесь же получил первоначальное образование. Он знал французский, немецкий, итальянский языки, имел представление о политике, экономике, философии естествознании и даже медицине, собрал самую большую частную библиотеку в России. Как и полагается дворянину, он служил в гвардии, в Семёновском полку, куда был зачислен в 1756 году, а в 1762 году по объявлении манифеста Петра III «О вольности дворянской» в чине капитана вышел в отставку и занялся исключительно литературной и общественной деятельностью а затем и чиновничьей.