Статьи, предположительно написанные Лесковым

Одна предержащая власть обратилась к другой, высшей ее, предержащей власти за разрешением отпуска подрядчику известного количества смолы. Высший начальник возвратил подчиненному лицу его представление с надписью: «Стыдно вам! Вы входите с вопросом о таком деле, решение которого зависит прямо от вас». Ну, конечно, подчиненный решил дело, как сумел и как следовало по закону; но он как подьячий и человек без просвещенного на вещи взгляда побоялся, как бы с своим решением вопроса впросак не попасть: вместо того, чтобы похерить и уничтожить и свое прежнее представление и начальническое замечание, он велел подшить бумагу «к делу». «Завели» дело. Но «дело» нужно было озаглавить, и вот столоначальник озаглавливает его так: «Дело о смоле и о происходящем оттого стыде». Начальник столоначальника видел эту надпись, одобрил ее, и под этим титулом дело сдано в архив.

<ОБОЗРЕНИЕ ВНУТРЕННИХ СОБЫТИЙ> С.-Петербург, пятница, 12-го января 1862 г

Праздник, святки! Молодежи радость; зрелый возраст тоже не отстает и веселится; пожилой народ хорохорится по-своему, справляя праздники. Лысая и беззубая старость и та сбирается тряхнуть стариной и вспомнить бывалые годы. Всем весело; все счастливы. Театры битком набиты, залы маскарадов и разных шпиц-балов кишат народом всех возрастов и полов. В окнах досужих обитателей столицы свет тысячи огней разливается вплоть до заутрень; вечеринки, рауты, ряженые, разный пляс, катанья, песни, веселье, смех и звонкий хохот везде и повсюду. Да как и не веселиться, благо есть от чего! Кому вышла награда, кому награжденье дали, кому сама фортуна точно с неба свалилась!

Вот у нас один приятель вчера задавал пир горой от нежданной награды: у него был просто Станислав на шее. Вдруг вечером, накануне нового года, ему приносят пакет за казенной печатью. Сам господин директор пишет к нему: «Милостивый государь, Григорий Антонович!» Разве одно уж это не награда? Но постойте: далее начальник весьма вежливо уведомляет подчиненного о всемилостивейшем пожаловании ему ордена святого Станислава второй степени, Императорскою короною украшенного! Сколько зависти возбудила эта награда счастливого экзекутора в других сослуживцах, из которых многие украшали себя лишь бронзовою на андреевской ленте медалью за Крымскую кампанию, о которой так много читали, бывало, они в разных газетах. Ну, уж и задал же наш экзекутор пир! Если сосчитать хорошенько, сколько тут выпито мужчинами, сколько съедено дамами, сколько истреблено и теми и другими вместе, да перевести это на обыкновенный многогрешный счет, то, право, всех расходов наберется, по крайней мере, сажен на тридцать лучшего качества чистых березовых дров!

Вот другой наш знакомый, так тот, наоборот, за орденами не гонится, хочет прежде чинов нахвататься, а уж потом разом и заслужить Анну в петлицу. И кажется, что теперь до нее недалеко. Впрочем, есть пословица: «и близко локоток, да не укусишь!» К новому году о нашем горячем служаке пошло представление в асессоры, со старшинством с девятого декабря. Заветное число! Из трехсот тысяч чиновников всероссийских, наверно, тысяч двести пятьдесят считаются в настоящих чинах со старшинством с девятого декабря. Что ж? Коллежский асессор — чин немаловажный! Теперь уж простись с кругом просто «благородных»; теперь поднимай выше! Не унижай нас! Мы высокоблагородие! Штаб-офицер! В некотором роде майор по армии! Жаль только, что усов носить нам нельзя, а то бы совсем майор майором! Просто бы подполковником глядел! Будущий асессор тоже задал балик: повеселились, поужинали, недурно и попили!