Статьи, предположительно написанные Лесковым

«Что город, то норов», говорит пословица, применимая одинаково во всех частях света. Прогуливаясь по пыльным или грязным улицам Петербурга, многие франты с грустию поглядывают на свои недавно вычищенные сапоги, покрывающиеся через полчаса ходьбы слоем пыли или грязи. Пешеходы Парижа, Лондона, Нью-Йорка и других больших городов подвергаются едва ли не большей неприятности: их подстерегает на каждом перекрестке чистильщик сапогов, который даже, пожалуй, нарочно пачкает обувь проходящих, чтобы получить вознаграждение за ее чистку. В Сан-Франциско, в золотом городе на берегу Тихого океана, статья эта выходит совсем иначе. Там на всех больших улицах чистильщики сапогов открыли свои мастерские, куда прохожие заходят по собственному желанию без крикливых зазываний. Здесь у чистильщика, к которому зайдете, вы находите комнату, удобно, а иногда даже роскошно меблированную, украшенную разными гравюрами, по большей части мифологическими; черный артист (действительно артист своего дела) любезно приглашает вас сесть на бархатный стул, ставит ваши ноги на скамейку и принимается усердно тереть сапоги двумя щетками зараз. Через несколько минут сапоги приобретают необыкновенный блеск и лоск, артист приглашает вас встать, смахивает пыль с вашего платья и протягивает руку за вознаграждением, состоящим из мелкой монеты копеек в 6–7. Вы с удовольствием вручаете ее ему и отправляетесь в чистой обуви прогуливаться по улицам Монгомери и Кентукки в полном спокойствии, что, куда бы вам ни пришлось зайти, вы никуда не затащите на своих ногах ни пыли, ни грязи и не будете ни сами стесняться, ни других стеснять своею неопрятною обувью.

* * *

Закончив про людей, скажем словечко и про себя. У нас в Петербурге есть огромная масса побирающихся детей, которых ловят, сажают, но которые снова выскакивают оттуда, куда их посадят, и так идет бесконечная игра, пока эти ребята взрастут и совершат нечто такое, за что правосудная Фемида уберет их и из Петербурга, и из Европы на «страну далече». Отчего бы предприимчивым и мало-мальски добрым людям с небольшими средствами не набрать из этих нищенствующих воришек фалангу чистильщиков? Что нужно для этого? Во-первых, разрешение начальства, в котором, всеконечно, отказа ждать невозможно; потом каждому мальчугану пестрядинную блузку на плечи да ящик с щетками и нумерованною жестянкою в руки, — вот он и снаряжен, а между тем он и питается, да еще и заработок домой приносит. В Париже у театра Одеон был чистильщик старик, который дал за своею дочерью сто тысяч фр<анков> приданого. Диккенс то же рассказывает о биржевом чистильщике, который жил барски и женился на девушке хорошего круга (на чем и завязан рассказ). Наш Петербург справедливо считается в числе опрятных и очень любящих опрятность городов. Питерщик самого невысокого слоя знаком с употреблением мыла, помады и ваксы. Почему бы не дать возможности чиститься еще чаще и в то же время не открыть этим бедным людям, ребятам и старикам, новой статьи дохода? Можно с уверенностию сказать, что если бы (уже хотя не по примеру Сан-Франциско, а просто по-парижски) расставить чистильщиков по многолюдным улицам, при входах в сады и скверы и у подъездов клубов, танцевальных заведений и у биржи, то они не стояли бы здесь без дела. Может быть, скажут, что «у нас это не примется», но почему же? Напротив, больше оснований думать что это очень примется. Говорили же, что и железноконная дорога «провалится» и что и омнибусы не примутся, а все что с толком начато, принялось и в самое короткое время сделалось потребностию, без удовлетворения которой теперь, кажется, нельзя уже и обходиться.

ПАРИЖСКАЯ ЖИЗНЬ

Весна и свойственные ей стремления. — Избирательная горячка. — Парижский petit bourgeois. — Нечто о предчувствии политических гроз. — Праздник в Орлеане в честь Орлеанской девы. — Скандал с девою, изображавшею девственницу. — Дитя рулетки.