Статьи, предположительно написанные Лесковым

«21 марта 1869 года кандидат императорского С.-Петербургского университета, Вл. Ал. Лебедев, словесно заявил мировому судье, что этого же числа, около двух часов пополудни, французский подданный Фежер нанес ему оскорбление словами, произнося бранные, к нему, г. Лебедеву, относящиеся слова, нанес ему оскорбление действием и нанес ему побои. Все это произошло в селе Людинове, в доме г. Мальцова. Объяснив все сие, г. Лебедев просит поступить с г. Фежером по закону, ведя дело в порядке уголовного судопроизводства. Так как обвиняемый и некоторые свидетели не могут объясняться на русском языке, то на судоговорение был вызван переводчиком г. Бер. На судоговорении 25 марта (значит — в праздник Благовещения? Зачем это?) г. Лебедев, обвиняя г. Фежера в нанесении ему: 1) оскорбления словами, 2) оскорбления действием, 3) в употреблении над ним г. Фежером насилия, просит поступить с ним по ст. 131, 135 и 142 устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. При сем обратил внимание на то, что все эти противозаконные действия Фежером произведены в многолюдном собрании и с обдуманным намерением и прекращены не по воле Фежера, а вследствие посторонней помощи, а посему просит принять во внимание 14 и 16 статьи улож<ения> о наказ<аниях>, налагаемых мировыми судьями. Обвиняемый, французский подданный В. Ж. Фежер, временно пребывающий в с. Людинове на службе у г. Мальцова, не признал себя виновным в тех проступках, в которых его обвиняет г. Лебедев; напротив, он считает г. Лебедева виноватым. Свидетели, на которых сослался г. Лебедев, спрошенные по этому делу под присягою, показали: Михаил Калинин Смелов, Федор Гаврилов Бурылев и Дмитрий Иванов Юрков, что в чертежной г. Фежер и г. Лебедев разговаривали между собою по-французски, на языке для свидетелей непонятном, затем г. Фежер схватил Лебедева за шею, ударил его по щеке и потащил к двери. Юрков и Смелов еще видели, как Фежер с Лебедевым повалились у двери и Фежер сидел на лежащем Лебедеве. Эти же все трое свидетелей, а также и спрошенный под присягою Терехов, видели, как госпожа Фежер оттащила своего мужа от Лебедева; Фежер, удерживаемый, два раза порывался опять к Лебедеву и говорил что-то по-французски. Все это происшествие, по показанию Смелова и Бурылева, г. Лебедев засвидетельствовал им и показал на шее у себя шрам; шрам был красный. Свидетель Шевалье, как католик, спрошенный с обязательством показывать, как под присягою, показал: занимался с Лебедевым в чертежной, когда пришел Фежер и заметил Лебедеву, что он занимается не тем, чем приказал ему Мальцов, на что Лебедев отвечал, что он исполняет приказание генерала. При этом произошел между ними спор, в котором Фежер требовал, чтобы Лебедев занимался чертежами по котельной, от чего Лебедев положительно отказался, говоря, что это противоречит его убеждениям. Тогда Фежер сказал ему, что он, вероятно, плохо говорит на французском языке или не знает, что говорит. Когда Лебедев ответил, что очень хорошо знает, что говорит, Фежер вывел (?!) его к двери; первого движения Фежера он, Шевалье, не видал, но когда он подвел (?!) его к двери, которая была затворена, то вышло от этого столкновение (каким образом?) и оба упали (мудрено!?); г. Фежер называл Лебедева „уличным мальчишкою“ и „повесою“; он не видал, чтобы Фежер наносил удары Лебедеву; ссора кончилась тем, что жена г. Фежера оттащила своего мужа в то время, когда Лебедев лежал под Фежером. На вопросы Лебедева Шевалье ответил, что не слыхал, чтобы Фежер называл Лебедева „канальею“ и обещал дать пощечину, потому что был сильно взволнован происшедшею ссорою. После того, как жена Фежера оттащила своего мужа, г. Фежер продолжал оскорблять Лебедева бранными словами, которые в подробности он забыл; при этом Лебедев говорил, что будет жаловаться мировому судье; он видел, что госпожа Фежер удерживала своего мужа. Что было после того, он ничего не помнит; Лебедев показывал после того шрам на шее, который мог произойти (?!) от тесного воротника рубашки; щеки же Лебедев не показывал. Г. Гинион, спрошенный на том же основании, показал, что он не присутствовал в бюро во время ссоры Лебедева с Фежером, потому ничего не знает, что происходило там; он слышал недели за две до ссоры, что Лебедев говорил Фежеру: „Вы не знаете азбуки“. Г. Мейер показал, что, занимаясь через комнату от той, в которой происходила ссора, он слышал только отдельные выражения, так, например, Фежер назвал Лебедева „повесою“, потом был шум и говорили друг другу: „Вы ничего не знаете“, но, кто говорил, не знает; Лебедев чрез полтора часа, по крайней мере, показывал ему шрам, величиною в вершок, красного цвета. Терехов и Евтеев, спрошенные под присягою, показали, что они занимались в соседней комнате с тою, где произошла ссора, и первый — Терехов, войдя, увидал Лебедева лежащего на полу, и на нем сидел г. Фежер, а второй — Евтеев видал, как г-жа Фежер тащила мужа своего за руку.