Статьи из еженедельника «Профиль»

№ 13(85), 6 апреля 1998 года

Евгения Симонова: «Я кричу легко, громко и с удовольствием»

Мало кто представлял себе Симонову в роли Анны, да еще в сложнейшей композиции, которую Эшпай составил из внутренних монологов героини. Тем не менее блестящий успех первых же представлений доказал, что симоновская Анна сегодняшнему зрителю безоговорочно мила и близка.

[Евгения Симонова:]

— Толстой — мой главный писатель, любимейший из любимых. Но я никогда не представляла себя Анной…

Принято считать, что Анна все время так и идет к гибели, сознавая, куда ее несет рок. Нет! Она хочет жить! В том-то и трагедия, что логика ее судьбы расходится с логикой сюжета: она надеется выплыть, спастись — а сюжет неумолимо несет ее к катастрофе. И кончает она с собой не преднамеренно, а по какому-то внезапному побуждению.

Анна, если помните, пытается найти положение, которое не было бы мучительно для всех. Мы это решаем в спектакле еще и зрительно: один монолог она читает в одной части сцены, другой — в противоположном углу, третий — на авансцене и в совершенно другой позе, чтобы этот поиск наименее мучительного положения стал нагляден, как попытка спрятаться от ветра, что ли… И когда ничего из этого не получается — у нее только и остается что порыв к смерти.

[Дмитрий Быков:]

— Вы быстро сделали спектакль?

[Андрей Эшпай:]

— Нет, работали долго, с перерывами чуть ли не по полгода. Не было никакой надежды, что удастся показать спектакль публике. Но им заинтересовалось театральное агентство «Богис» (и его создатель и руководитель Галина Боголюбова), и мы неожиданно довели работу до конца. Несколько лет репетиций дали мне очень много как…

[Евгения Симонова (басом):]

— …художнику.

[Дмитрий Быков:]

— Вы любого можете так изобразить?

[Евгения Симонова:]

— Ну уж мужа-то! Или родного братца (Юрий Вяземский, артист, ведущий программы «Умники и умницы»). Тот меня в детстве вообще ровнял с землей. Но не так-то это просто, хо-хо! Понятно, он же был старший брат, умница и умник, а я с первого класса училась на тройки, у меня и в аттестате их полно.

[Дмитрий Быков:]

— Вот не сказал бы!

[Евгения Симонова:]

— Это все из-за Принцессы в киносказке Марка Захарова «Обыкновенное чудо». Эта роль — мой демон…

Люди посторонние меня и в жизни представляют эдакой розовой героиней. Или думают, что я похожа на Сниткину из чудовищного фильма «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского». Но я никогда не была стопроцентно положительным человеком. Училась кое-как. Зато имела много увлечений — танцевала, ездила верхом. Ну какая физика с этим сравнится? Естественно, я и не учила ее никогда. И детей никогда за плохие отметки не ругаю.

[Дмитрий Быков:]

— Евгения Павловна, многие актрисы, по неосторожности вышедшие замуж за режиссеров, жаловались на то, как унизительно на сцене слушаться мужа…

[Евгения Симонова:]

— Ничего унизительного для себя я в этом не вижу. Я и в семье человек исключительно послушный и ведомый. Мной командовать — одно удовольствие. Скажи, Андрей?

[Андрей Эшпай (неуверенно):]

— Ну да, в принципе…

[Дмитрий Быков:]

— Я вам задам вопрос, который волнует любого обывателя. Как вы выживаете в условиях творческой паузы? Насколько я помню, вы ведь последнюю роль в кино сыграли четыре года назад?

[Евгения Симонова:]

— Если не больше. Это был фильм «Призрак дома моего», никто его не видел, и слава Богу. Предложения были, но меня как-то не вдохновляет малобюджетный проект, потому что в итоге получается обыкновенное американское кино класса «Д»…

[Андрей Эшпай:]

— Но с претензией на российскую иронию класса «В». То есть мы снимаем нормальный плохой боевик, но сами это сознаем и смеемся.

[Евгения Симонова:]

— Так что в кино мы оба давно ничего нового не делали, а в театре зарплата до последнего времени была нищенская. Только сейчас намечаются какие-то коммерческие планы, а так… «Бедность не порок-с, нищета — порок-с!» — говорил Мармеладов. Были очень веселые времена, совершенно есть было нечего.

[Дмитрий Быков:]

— И как вы из этого вылезали?

[Евгения Симонова:]

— О, разнообразно! При помощи авантюр, как правило. Здорового азарта. Очень полезный опыт — (басом) много дает художнику. Устраивали аукцион по продаже старого пиджака, например…

[Андрей Эшпай:]

— Или машины. Сначала были две машины, потом — одна, потом — «Ока»…

[Андрей Эшпай (с жаром):]

— А я считаю, что «Ока» — прекрасная машина! Прекрасная!

[Дмитрий Быков:]

— А почему вы не участвовали в антрепризах?

[Евгения Симонова:]

— В одной антрепризе я участвовала — правда, это сейчас уже частный театр, первый, кажется, в России. Я имею в виду Леонида Трушкина, известного московского режиссера.