Статьи и речи

Флаунсби - субъект довольно упрямый (или, как сказала бы миссис Флаунсби - упрямейший человек на свете; впрочем, у нее несколько эксцентричная манера выражаться), возьмется спорить с вами на любую тему и сколько угодно - или сколько неугодно - времени. И он непременно переспорит вас, ибо у него есть искусный метод - изобразить дело так, будто вы сказали нечто такое, чего вы не только не говорили, но и в мыслях не имели сказать, и затем с негодованием разбить никогда не выдвигавшийся вами аргумент. Меньше месяца назад Флаунсби разглагольствовал о каком-то спорном предмете, - впрочем, у него всякий предмет - спорный, и вернее было бы просто сказать, что он разглагольствовал о каком-то предмете - и разрешал вопрос самым удовлетворительным для себя образом, вколачивая свое мнение в шестерку сотрапезников, словно они были куском железа, а он - паровым молотом. Вдруг один из них, - судя по его ленивым, томным манерам, - человек из высшего общества, без всякого видимого усилия выскальзывает из-под молота и разбивает все аргументы Флаунсби, ссылаясь при этом на Самый Достоверный Источник. Если бы он сослался на доводы разума, веры, правдоподобия, если бы привел в доказательство какой-нибудь другой, сходный случай, Флаунсби накинулся бы на него как бульдог и схватил бы его мертвой хваткой, но так как противник упомянул не больше, не меньше, как Самый Достоверный Источник, - а вопрос, надо сказать, касался материй самых деликатных, - то Флаунсби в тот же миг был уложен на обе лопатки. Он побледнел, задрожал... и сдался. Но - такова уж судьба у Флаунсби - тотчас после этого возник еще один в высшей степени спорный вопрос. И тут-то я, ободренный примером томного гостя из общества, который, подобно Яго, одержав победу, сразу ретировался и ни разу не открыл рта - я тоже решился выступить против Флаунсби. После того как паровой молот обрабатывал меня в течение двух минут, Флаунсби выключил машину, с помощью Самого Достоверного Источника нанес мне последний сокрушительный удар и бросил меня, считая, что я уничтожен вполне. Доведенный до отчаяния анонимным притеснителем, я дико выкрикнул, что мне дела нет до Самого Достоверного Источника! Какая-то судорога пробежала по столу, и все присутствующие отпрянули, словно я совершил самый чудовищный акт ренегатства, на какой только способен человек.

Чувствуя себя затравленным этим деспотом и по сей час, ибо он травит меня постоянно, без конца, - я вопрошаю: кто же он? Каким образом оказывается он на званых обедах, где задает свои многолюдные банкеты? Значится ли среди нас по последней переписи? Несет ли легкое бремя управления государством на своих плечах, обложен ли налогом, как прочие граждане? Я требую, чтобы Самый Достоверный Источник предстал передо мной.