Точно таким же упорным непониманием шуток отличается и второе предложение моего ученого друга. Мне всегда казалось превосходнейшей шуткой нашего правопорядка то обстоятельство, что суды графств обладают юрисдикцией по делам о нарушении договоров на сумму до пятидесяти фунтов, но не компетентны решать дела о нарушении справедливости в пределах такой же суммы. И, по своему обыкновению, мой ученый друг м-р Уилмор не в состоянии понять соли этой шутки. Со свойственной ему тривиальностью он заявляет: "Я полагаю, что судам графств следует предоставить право решать подобные дела, - и поясняет: - Предположим, что кто-нибудь наедет на карету джентльмена и опрокинет ее. Ему присудят в возмещение убытков пятьдесят фунтов стерлингов. Но если пострадает тележка уличного торговца, ему вряд ли присудят и пятьдесят пенсов. Между тем обстоятельства дела могут быть совершенно одинаковые". Ну, знаете, если вас интересует мое мнение, так, по-моему, это тривиально до последней степени.
А теперь, оставляя в стороне предложение моего ученого друга предоставить судам графств решение дел о банкротстве, а также уголовных дел, ныне рассматриваемых, нельзя сказать, чтобы ко всеобщему удовлетворению на четвертных сессиях * (где, между прочим, мне доводилось быть свидетелем восхитительных, убийственных шуток, разыгранных с высоты судейской скамьи), а также его предложение о создании апелляционной палаты из лучших судей графств, я перейду к венчающему его усилия проекту. Но должен признать, что и на этот раз он так же не прав, как и в остальных случаях, ибо его проект поражает в самое сердце неувядаемую шутку, ставящую англичан перед таким выбором: "Хотите иметь дешевое правосудие, примиритесь с низким качеством товара".
Не испытывая ни малейшей приязни к этой шутке, столь елейной и завлекательной, столь оригинальной и уморительной, притом брызжущей диким и залихватским юмором, мой ученый выбивает из нее дух вон самым прозаическим паровым молотом. "Я предлагаю, - говорит он, - выбирать в судьи графств, которым приходится решать всевозможные сложные и важные дела, самых лучших из судей. Я считаю исключительно вредным распространенное мнение о том, что назначение на должность судьи графства закрывает перед судебным работником двери к дальнейшему продвижению по службе. Я полагаю, что если бы мы стали на противоположную точку зрения и что если бы назначение в суд графства не рассматривалось как препятствие к продвижению, мы имели бы гораздо лучших кандидатов на эти посты. Тогда бы все талантливые люди нашей профессии захотели бы пройти через эту стадию испытания, какой явилась бы работа в судах графств. Нельзя рассчитывать на постоянный приток способных, честных и широко образованных сотрудников на должность, упирающуюся в глухую стену, как это наблюдается в настоящее время. Член суда графства, особенно в отдаленных от столицы районах, оказывается ныне в затруднительном и ложном положении. Являясь членом магистратуры, он должен общаться со своими собратьями по профессии. Но если он будет тянуться за ними, ему, вероятно, придется тратить больше, чем он вправе себе позволить. И уж конечно, он ничего не сможет отложить для своей семьи. Если же он будет держаться в стороне, он навлечет на себя осуждение и неприязнь коллег, что, я полагаю, ему повредит и отразится на его работе".
Мой ученый друг также считает, что если бы был учрежден Апелляционный суд, куда по мере открытия вакансий привлекались в качестве членов суда судьи графств, то "население получило бы еще одну выгоду, так как в судах высшей инстанции не заседали бы совершенно неопытные люди. Этими судьями были бы люди, хорошо знакомые с судебными прецедентами и с обычным нравом, люди известные их согражданам и магистратуре, а не кандидаты, рекомендованные политическими партиями, или известные адвокаты, как это практикуется сейчас. Я полагаю, что это было бы наиболее надежным способом проверки качеств кандидата на пост судьи в суды высшей инстанции".
Что же это получается, милостивые государи! Стало быть, мой ученый друг никаких шуток не признает? Ни замечательной, освященной временем шутки, когда эту несносную, не знающую меры в своих требованиям публику стараются отвадить, сбагрив ей черствую краюху вместо свеженького каравая? Ни даже такой шутки, когда высокородного и высокообразованного джентльмена водворяют на государственный пост для отправления функций большого общественного значения в ущерб сословной амбиции класса, самого жестоковыйного и сребролюбивого из всех ему подобных на всем протяжении от Ламанша до Абиссинии! Ни даже такой шутки наконец, когда изо дня в день, систематически, у нас в Англии переоценивается все Показное и недооценивается все Настоящее! Нет, что ни говорите, а мой ученый друг м-р Уилмор ровным счетом ничего не понимает в шутках.