Статьи и рассказы

Если речь зашла о мировоззрении, уместно упомянуть, что даже у двух профессоров-хирургов, у двух неразлучных друзей в течение полувека, в Израиле, как ни странно, оно не осталось неизменным. Это не та эволюция, которую их мировоззрение претерпело в стране исхода. Там ещё в детском саду тщательно промываемые мозги сформировали ортодоксальных коммунистов. Безупречная служба в армии и героизм, проявленный в боях, только укрепили коммунистическое мировоззрение. Даже борьба партии и правительства с космополитами, в которой только слепой не мог разглядеть чудовищного цунами антисемитизма, не сдвинула их с прочно занимаемых позиций. Даже позорное распределение после окончания института всего лишь на несколько миллиметров поколебало убеждённость в неизбежности и необходимости построения коммунизма. Так, едва ощутимый толчок. И только чудовищное дело убийц в белых халатах заставило молодых врачей задуматься над тем, в какой стране они живут, за какую страну воевали и как лозунги, гнездившиеся в каждой клетке их существа, соответствуют действительности. Но прошёл ещё добрый десяток лет, прежде чем они полностью открыли глаза и поняли, что вера их детства, юности и молодости была всего лишь красивой неосуществимой утопией.

Оба профессора вспомнили, что они евреи. Логическим продолжением этого открытия стала репатриация в Израиль. Бенямин приехал через два года после Евсея. Так сложились обстоятельства.

Не только знания, не только опыт и умение Евсея, но и участие в войне Судного дня открыли ему путь к заведованию хирургическим отделением. Он и Бенямину помог занять достойное место. Впрочем, это было не очень сложно после того, как Бенямин осуществил уникальную операцию, спасшую жизнь ребёнка, дочери видного и влиятельного предпринимателя Одеда, одного из членов компании, которая недавно приняла в свой состав Евсея.

Бенямин полностью полагался на советы друга, помогавшие ему адаптироваться в новой среде. Только одно обстоятельство удивило его. Евсей стал воинствующим либералом и прилагал немалые усилия сделать Бенямина таким же.

– Не понимаю, Евсей, неужели тебе не ясна агрессивность арабов? Они, конечно, поблагодарят тебя за помощь. Но, воспользовавшись ею, не остановятся перед тем, чтобы зарезать тебя.

– Брось. В тебе ещё прочно гнездится советский образ мышления, или, как у нас говорят, ментальность. Ты всё ещё пропитан советским империалистическим мировоззрением. Неужели ты считаешь, что мы имеем право властвовать над арабами, живущими на захваченных территориях?

– Во-первых, я считаю эти территории не захваченными, а освобождёнными в результате арабской агрессии. При всей нашей нелюбви к так называемой советской власти, мы с тобой ни разу не оспаривали справедливости аннексии Восточной Пруссии.

– Вот-вот. В тебе всё ещё продолжает жить советский человек.

Спор этот утих и не возобновлялся до самых выборов, когда Евсей порекомендовал Бенямину проголосовать за крайне левую партию, если не считать коммунистов.

– Евсей, ты не ошибся? Они же почти ничем не отличаются от наших бывших партайгеноссе.

– Бенчик, поверь мне. Ты просто ещё не разобрался в израильской действительности. Они типичные западные либералы. Именно они могут разрубить гордиев узел наших внутренних и внешних противоречий.

До самого дня выборов Бенямин не возражал своему другу, упорно продолжавшему агитацию. Но проголосовал за правых. И, естественно, был рад тому, что именно они пришли к власти. Сердечная дружба семьями продолжалась, несмотря на доходившие до криков споры, когда дело касалось вопросов политики.

– Ты типичный фашист! – Кричал Евсей.

– А ты типичный гнилой либерал, причина всех наших несчастий. Единственное, чего я не могу понять, как блестящий диагност, распознающий заболевание по микросимптомам, не в состоянии по самым очевидным признакам поставить диагноз убийственной для нашей страны политике.

Обычно спор прекращали жёны, запрещая мужьям касаться этих взрывоопасных тем.

Забавно, что не только супруги двух хирургов были локальными миротворцами в компании. К счастью, дружба была сильнее политических противоречий. Одед, миллионер-предприниматель поддерживал рабочую партию. Парадокс. Евсей был ещё левее. Его неизменным соратником был Амос, профессор-историк. Именно на Амоса Бенямин обрушивал поток доказательств, когда в компании возникали политические споры. Но оба профессора, историк и хирург были окружены силовым полем, от которого отскакивали все доказательства Бенямина, и поддерживающего его хозяина авторемонтной мастерской Ицхака, и даже адвоката Цви, считающего себя либералом и голосующего за партии левее центра. Что касается аргументов Хаима, программиста с вязаной кипой, жителя поселения в Самарии, Амос и Евсей считали недостойным себя вступать с ним в спор. Ну как можно спорить с евреем, поддерживающим партию, в программе которой трансфер арабов, проживающих на земле Израиля, изгнания их из собственного дома?