Статьи и проповеди. Часть 5 (06.01.2012 – 11.06.2012)

А человек остался недовольным и смутно тоскующим, даже когда его накормили и обеспечили медицинской страховкой. Если он не снимается с якоря и никуда не отправляется, то не обязательно потому, что он счастлив на месте. Быть может, он устал, или постарел, или у него нет денег на путешествие. Быть может, его географические познания весьма скромны, и у него просто нет заветной мечты по этой части. Всю жизнь он пределом мечтаний, возможно, полагал поездку к Великому каньону, но так и не сподобился. И теперь на старости, когда жена с особенно мрачным видом возится на кухне, он в который раз говорит ей: «А давай бросим всё и махнём к Великому каньону. Прям сейчас! А?» Но жена всё это уже сотню раз слышала и хорошо знает, что они никуда не поедут. Да и в её возрасте понятно, что никуда не надо ехать. И будь она знакома с этими строчками, то, не оборачиваясь от стряпни, процитировала бы их мужу:

«Скушно жить, мой Евгений. Куда ни странствуй,

Всюду жестокость и тупость воскликнут: “Здравствуй”»…

Так что если мы в очередной раз услышим о том, что люди массово сбежали бы из страны, если б могли, — будем делить эти речи на три. Всегда есть люди, готовые неугомонно мотаться по свету. Одни стремятся заглушить душевную боль наплывом свежих впечатлений. Другие услышали, что дают бесплатный сыр, но не дослушали — где. Третьи бегут от себя настоящего в поисках себя идеального. Есть, пожалуй, ещё и четвёртый, и пятый, и прочие варианты. Есть то, о чём сказано в воздушной книге:

Им овладело беспокойство,

Охота к перемене мест

(Весьма мучительное свойство,

Немногих добровольный крест).

И это уже другие стихи на ту же тематику.

Единственное, что нужно, — это дать человеку возможность посмотреть на чужое небо и поесть чужого хлеба. Дать возможность самому, а не с чужой подачи, развенчать собственные иллюзии и фантазии и ощутить тот особый вид тоски, который называется ностальгией и от которого чахли и умирали на чужбине лучшие сыны и дочери твоей земли. Это действительно сообщает жизни ту степень глубины, на которой привычное становится чудесным.

Если свобода перемещений действительно необходима, то именно для такого «кружного пути паломника», который в результате путешествий и поисков вновь обретает смысл жизни, и родину, и своё место в ней.

Иосиф с Никодимом (29 апреля 2012г.)

Добрые дела известны, и они всегда под рукой. Накормить, напоить, приютить, утешить, помочь в лечении, одеть. Все это перечисляется Господом в Его словах о Страшном Суде. И, конечно, дела эти предполагают, что возле вас есть живой и в чем-то нуждающийся ближний. Но есть и другие виды добрых дел, связанные уже со смертью. Они не ниже первых, а иногда и выше.

Ритуал погребения у евреев разработан до мелочей, и там есть над чем замереть в раздумье. В погребении есть место молитве, умеренной скорби, уважению к телу покойного, памяти о Боге. У Екклесиаста сказано: «Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира; ибо таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему сердцу» (Еккл. 7:2).

Особую цену имеют труды, взятые на себя кем-то, кто желает помочь родственникам умершего. Близкие усопшего, находясь в раздавленном скорбью состоянии, часто становятся совершенно беспомощными. И значит, кому-то нужно хлопотать, помогать, трудиться.

Нужно, чтобы звучали псалмы. Усопшего нужно облачить, то есть завернуть в саван (в одежду без карманов — уносить с собой нечего). Нужно накрыть поминальный стол с ритуальной едой — яйца, чечевица — напоминающей о том, что жизнь катится к концу. Нужно оплатить труд могильщиков и носильщиков тела. Одним словом нужна многообразная помощь — денежная, молитвенная, сострадательная.

Подобные услуги, подобная помощь не уступает в цене всякому доброму делу, совершенному для живого человека. При этом нужно иметь не только сердце милующее, но и разум духовный, и житейский опыт. Боже упаси, например, в это время что-то пытаться говорить родственникам в утешение. Такие попытки чаще всего бывают неуместны и лишь растравляют душевные раны, как растравливали их Иову пришедшие друзья.

В это время надо «плакать с плачущими» по слову апостола, воспитанного в еврействе (Рим. 12:15) Так было и при погребении Лазаря. Сказано, что Господь видел Марию плачущую «и пришедших с нею иудеев плачущих» (Ин.11:33)

Теперь от сказанного о погребении вообще, можно перейти к памяти о погребении Иисуса Христа и понять, сколь велики были те, кто хоронил Его. Их звали Иосиф и Никодим.

Находясь в тени евангельского повествования, они выступили из этой тени, когда все ученики Христовы разбежались. Они выступили из тени и набрались смелости войти к Пилату, чтобы просить Тело Иисусово. Затем они совершили беспримерное дело любви и милосердия к милосердному Спасителю — они погребли Его и оплакали.