Статьи и проповеди. Часть 12 (19.08.2016 - 01.03.2017)

Там есть микроскоп и телескоп. Да-да. Епископ, никуда не выходивший десятилетиями, в келье своей изучал звездное небо и микромир. Ему было это интересно — деление клетки, вращение планет. Ему это верить не мешало. Да что там «не мешало»! Ему это верить помогало, как помогало составлять псалмы царю Давиду сияющее звездное небо над Израилем. Еще там в келье есть скрипка. Обычная скрипка, игра на которой есть одна из вершин музыкального искусства. Ведь из всех музыкальных инструментов только скрипка ближе всего способна уподобиться человеческому голосу — совершенно уникальному музыкальному инструменту во вселенной. Итак, епископ Феофан смотрел на небо в телескоп, играл на скрипке. А что еще? А еще он играл на клавесине. Одной скрипки ему было мало. Еще он читал книги на нескольких европейских и нескольких восточных языках. Еще имел близ себя набор столярных инструментов, которыми активно пользовался. Сверла, рубанок, пилочки… А еще он вел оживленную переписку с сотнями людей. Написал за время затвора тома книг. Занимался переводами. Годами ежедневно служил Божественную Литургию. Молился, как монах; проповедовал письменно, как епископ.

Итак, перед нами два типа отшельничества. Одно скудное и тяжелое, как мученичество. Другое обильное плодами и богатое, как живое соединение храма Божьего, лаборатории ученого и кабинета писателя. Какое из них вам больше по вкусу? Скорее всего, и то и другое будет не то, что не вкусу — не по зубам. Человек-дохляк непомерно напрягается даже для того, чтобы просто поверить, что праведники существуют, и подвижники, это не выдумка.

Подлинные ученые похожи на отшельников, а подлинные отшельники — на ученых. Зато мы не похожи ни на тех, ни на других. Мы похожи на людей, которым если покажешь келью Печерского святого, сразу начнут «уплывать» в рассуждения о культуре, науке, цивилизации. А еще о лифте, газовой плитке и стоматологическом кабинете. Но если покажешь нам келью Феофана, то мы тут же скажем, что это у него, мол, монаха было столько времени на книжки, скрипки и телескопы. А мы, мол, в трудах живем. Аки пчела. Куда, мол, нам. И оправдается в очередной раз ложная премудрость чадами её.

А все-таки я хочу сказать, что келья Феофана многие жала вырвет. Тех, кто в небо смотрит, а в Бога не верит, обличит феофанов телескоп. Тех, кто в микроскоп смотрит, а в Бога не верит, обличит феофанов микроскоп. Тех, кто многие языки выучил, а с Богом разговаривать не научился, обличит феофанова библиотека. И рубанок, и сверло, и клавесин, и швейный набор, и слесарный инструмент в свою очередь свою работу тоже сделают. И это я просто молчу о том, кем мы все без изъятия выглядим на фоне затворников печерских!

Веры не бывает без догмата. Христианства не бывает без Церкви. И Церковь не живет без подвига. Без подвига она засыхает и, что еще хуже, превращается в подделку, в имитацию. Подвиг лучше нести. Но даже если сил на это нет ни нравственных, ни физических, хотя бы признать красоту подвига человек обязан. Непонимание подвига — его красоты и необходимости — есть печать полной чуждости духу Христову.

Страшная такая печать. И крайне распространенная.

Искусственные цветы, умершие животные, игольные уши и назареи (29 августа 2016г.)

Прот. Андрей Ткачёв: — Приветствую вас, дорогие радиослушатели! В прямом эфире у микрофона протоиерей Андрей Ткачев. Я пришел в студию, и меня ждет на рабочем столе записка с просьбой помолиться и четырьмя вопросами, на которые просят ответить наскоро.

Первый вопрос. Можно ли держать в квартире искусственные цветы (из дорогих)?