Статьи и проповеди. Часть 12 (19.08.2016 - 01.03.2017)

Ходасевичу благословлять некого, да он и не хочет. Он видит из своего окна чужие окна. А в них он видит актера, в шестнадцатый раз репетирующего сцену умирания. Видит отца семейства, не нашедшего работу и срывающего злость на сыне, отказавшемся есть луковый суп. Видит старика, собравшегося повеситься. Но ему помешает случайный гость. Еще — мертвого рабочего с медяками на глазах. «Сегодня в лед, а завтра в огонь». Видит девчонку, приглашенную в гости ради известной цели и тащимую в кровать без всякой предварительной обходительности и угощения. Одним словом, окна у Ходасевича, это аналог современного телевизора, где сотня каналов, но на каждом или вешаются, или насилуют, или сходят с ума, и никакой радости. Нечего благословить.

Любопытно, что такое двоякое мировоззрение просочилось и в кинематограф. Например, Хичкок. У него есть лента под названием «Окна во двор». Там человек со сломанной ногой вынужден сидеть дома. Досуг он скрашивает, наблюдая в бинокль за окнами напротив. А там: пара молодоженов, девушка-балерина, пожилая пара с собачкой, композитор и так далее. Конечно, там будет убийство. Иначе Хичкок не был бы Хичкоком. Но интересен сам факт отношения к окну, как к телевизору. Разве не к этому приучают нас при помощи проектов типа «Дом»? В современном мире ты, человек, созерцаем, но без умиления и сострадания. Созерцаем, как аквариумная рыбка. Или, как лобстер, который выловят по указу богатого клиента, чтобы зажарить. Так точно ты — «свободный человек в свободном обществе» — и созерцаем. Для этого и есть все информационные технологии.

Но есть и другие примеры. Словно из мира Цветаевой и Матусовского последние кадры шедеврального фильма «Влюблен по собственному желанию». Там к самом конце, когда с героями совершается тайное, сладкое и неожиданное, в окнах напротив продолжается жизнь. Женщина баюкает малыша; пацаненок, проснувшись лишь наполовину, идет, пошатываясь, в уборную; шумно играют свадьбу; замерев в кресле сидит, мучаясь совестью или страдая от бессонницы, старик; «шпиляет» в карты серьезная компания. В общем, жизнь идет своим чередом. А у влюбленных «свершилось», и на электронных часах 00-00. То есть жизнь можно начинать заново. И героиня говорит: Теперь можно и умереть.

Вот такие окна.

Окна вообще — не простая вещь. Вы не присматривайтесь специально к тому, что за ними творится. Вы просто посмотрите, как их много! Только представьте, как много всего за ними, за их светящейся прозрачной оболочкой! Вы только подумайте, какая сложная жизнь клубится и роится на каждом квадратном сантиметре нашей маленькой планеты! Насколько мал человек, но насколько он ценен. И неповторим. И сложен. Одним словом:

Помолись, дружок, за бессонный дом

За окно с огнем.

Ропот (22 августа 2016г.)

Закон Божий с протоиереем Андреем Ткачевым. Беседа 22-я

Почему так часто мы, православные, ропщем? Дает ли нам нынешняя жизнь повод для недовольства? Как нужно относиться к тому, что посылает нам Бог? Кому родственен ропотник?

Возлюбленные о Господе, мы сегодня поговорим с вами о таком бытовом недуге, как ропот. Мы, священники, вынуждены смотреть на «изнанку пылесоса»: стоять на исповеди и слушать откровения человеческие о «великих подвигах». Мы знаем мир с другой стороны, как знают его работники, например, морга, или врачи, или милиционеры, или прокуроры, те, кто больше всех развращается, потому что постоянно сталкивается с изнанкой мира. По улице ходят красивые люди, но поговори с ними… «Заговори, чтобы я тебя увидел», — пишет Платон. Раскрывается рот, пошел поток сознания… — и ты думаешь: кто это? Сытый, молодой, красивый, хорошо одетый человек с высшим образованием. Какой демон в нем? Даже не демон, а пучок демонов. И одним из демонов в этом пучке является демон ропота. Люди ропщут, недовольны постоянно, бурчат, ворчат, мучаются… Казалось бы, отчего? И сегодня я хотел бы поговорить о том, как исцелиться от этого недовольства жизнью.

У писателя Аркадия Аверченко есть несколько небольших новелл, довольно остроумных, о революции, свершившейся в России. В одной из них он описывает некоего дядьку, сапожника, мало зарабатывающего, по его словам, и вечно недовольного. Он сделал свою работу, на вырученные деньги купил себе чуть-чуть икорки, чуть-чуть севрюжки, хлебчика свеженького, чуть того, чуть сего, шкалик водочки… Пьет, икоркой закусывает и на жизнь жалуется. Говорит: «Скорей бы поменялась эта власть». И вот власть поменялась, и теперь он получает за ту же работу зарплату, на которую покупает себе черствого хлебца, без севрюжки и икорки и вообще без всего, да косуху самогона. И горько пьет и не знает, чего еще желать. Потому что то, что было, оказывается, было прекрасно, было чудесно. И что было жаловаться болванам?! — спрашивает Аверченко «за кадром» у этого человека.