Статьи и интервью (ЛП)

  То, как мы сегодня пытаемся уйти от смерти, выливается в продолжительную скорбь. Тот, кто пережил потерю ребенка или любимого человека с помощью психотропных средств, имеет все шансы скатиться в депрессию позднее. Разумеется, советы сегодняшних врачей не разглядывать жертв автокатастроф и облегчать свое состояние с помощью соответствующих (лечебных?) препаратов даются из добрых побуждений. Но как говорил еще Брехт, противоположностью «добра» является не «зло», а «добрые намерения». Поэтому проблема продолжает существовать, и тот, кто долго отталкивает от себя горе, не должен забывать о возможности возникновения депрессии. Мы словно вытесняем горе депрессией.

  К счастью, традиционная медицина перестала оперировать понятием «эндогенная депрессия». Всегда существовала возможность понять даже самые сильные депрессии и найти выход из душевной тьмы с помощью сознания. Все квалифицированные психиатры знают, что  к медикаментозной терапии  всегда относится и психотерапия, но, к сожалению, при этом они имеют в виду не ту теневую терапию, которая доходит до самых глубин сознания, а когнитивную поведенческую терапию. Этот вид терапии действует на поверхности и, хотя с помощью различных трюков она предотвращает возникновение рецидивов, ее действия недостаточно для того, чтобы душа перестала возвращаться к переживанию кошмаров.

  В случае депрессии речь фактически идет о мифологическом путешествии души, которая должна спуститься в царство мертвых в преисподней, чтобы встретиться там с тьмой, тенями и смертью. Великие герои мифов, от Орфея и Геракла до Энея и Одиссея совершили эти путешествия, и их символические похождения и сегодня могут указать нам путь сквозь царство тьмы.

  Но и современные герои-путешественники указывают нам путь, как, например, Герман Гессе, депрессивные переживания которого привели его в Тоскану, в тот край, где его душа нашла исцеление. Но они привели его и в Индию, где он написал Сиддхарту и обрел смысл жизни. Когда я, работая над книгой о депрессии, повторил его жизненный путь, мне стало ясно, насколько точно каждый из его романов отражал его собственную борьбу с депрессией длиною в жизнь.

  Не позднее середины жизни вопросами поиска смысла и толкования смерти задаются и наши современники. В случае отказа от этих осмыслений мы описываем возникшие проблемы такими терминами как пенсионный шок, депрессия пенсионеров, синдром пустого гнезда, синдром Хойслебауэра или возрастной кризис. Пенсионный шок и депрессия пенсионеров говорят о том, насколько смысл жизни зависел от работы, синдром пустого гнезда – о том, что значение имела только семья, а возрастной кризис – об отсутствии жизненного плана и цели жизни. Синдром Хойслебауэра показывает, насколько мало человека заботило все, что лежит за пределами дома. Но только тот смысл, который выходит за пределы этой жизни, дает силы преодолеть такие глубокие кризисы, как депрессия, и справляться с ними.

  Опять же, у нас нет выбора, смиримся ли мы с собственной смертностью, но и в этом случае мы можем выбрать соответствующий уровень. В случае депрессии, которая обычно лишает человека сна, у него появляется много времени на размышления о смерти. Находясь в глубоком кризисе, он, обладая расстройством влечений, не позволяет себе претворить свои саморазрушительные мысли в жизнь. Так как у него больше нет надежды, и он перечеркнул свое прошлое, он, помимо всего прочего, в одно мгновение (сильнейшего отчаяния) превращает свою жизнь в кошмар.

  В свете резкого увеличения количества страдающих от депрессии это заболевание приобрело огромное значение для всего общества. Глобализация все сильнее ускоряет общественные процессы. Слова Марка Твена звучат сегодня еще правдивее: «Как только мы перестали видеть цель, скорость удвоилась». Но тот, кто движется с такой скоростью, почти не имеет шансов прервать движение. Тот, кто не прерывает движение, перестает видеть содержание и не находит душевного равновесия. Без содержания теряется смысл, а без смысла все становится бессмысленным. И все больше людей страдает от бессмысленности своего существования. При отсутствии философии и без религиозного содержания жизнь становится не только бесцельной, но и бессмысленной. В таких обстоятельствах попытки самоубийства учащаются, и мы все глубже погружаемся в депрессию.