Стать жестче

Я зашел в магазин и остановился на пороге. Это было... да, это было. Зеркальные витрины, в которых располагалось различное оружие. Зал с холодным оружием, где я тут же заприметил прекрасный палаш, мой­-то, похоже, уехал на реставрацию навечно. Все было оттенено красным бархатом, создающим странный, но очень притягательный колорит.

— Ушаков, куда ты тянешь свои клешни? — с меня словно наваждение слетело. Я моргнул и посмотрел в ту сторону, откуда раздавался зычный голос Стоянова.

— Посмотреть, что я по-вашему ещё буду с ним делать? — огрызнулся Егор. — Вы нам не показывали эту модель и меня очень интересует вопрос, а, собственно, почему?

— Потому, что вы покупаете только вещи, которыми можно вооружить вашу банду. А эта красавица — штучный вариант. — Парировал Стоянов.

— А вам не приходило в голову, что я могу эту винтовку для себя купить? Для личного пользования?

Так, если они разругаются в хлам, то я получу хрен с маслом от Стоянова. При этом я даже не смогу на него надавить слиянием. Потому что пункт про то, что именно это предприятие и этот магазин останется под его полноценным контролем вплоть до его смерти, стоял отдельным пунктом на двух страницах. Со всем остальным он расставался легко, и даже, как мне показалось с нескрываемым облегчением.

— Александр Аркадьевич, — я подошёл к будущему тестю. — У меня есть к вам деловое предложение, и я, именно для этого хотел с вами встре... Господи, боже мой, это что, обрезы? — я уставился на витрину, возле которой остановился.

— Это не просто обрезы, это произведения искусства, — Стоянов посмотрел на них с любовью. — Сами ружья привезли в Российскую империю из Италии, а когда я сделал из них обрезы, цена удвоилась.

— Но, почему? — я не мог оторвать взгляда от лежащих в витрине обрезов.

— Потому что это модно и это хорошо продается. — Усмехнулся Стоянов. — Все члены Совета видели, как ловко ты с подобного оружия обезопасил своё семейство. Так что, держать нечто подобное дома в пределах досягаемости — это сейчас признак статусности, этакой приобщенности. Ну и иллюзия безопасности, не без этого.

— Какая тут может быть безопасность? — я чуть словами не подавился. — Это бред какой-то.

— Что поделать, такова жизнь. Стоило кому-то увидеть, как ловко ты из этой штуки стреляешь, и всё, понеслось.

— М-да, — я потёр лоб. — Собственно, об этом я и хотел поговорить. Предложить сотрудничество. Я планирую выпускать журнал для мужчин. Красивые глянцевые страницы, на которых Ушаков пьёт кофе в кремовой рубашке, которую уже хочет купить Вольф. Я планирую сделать в журнале рубрику об оружие. Вы даете вон Егору какую-нибудь новинку, он с ней фотографируется и всесторонне освещает. Даёт исключительно правдивую информацию, отстрел проводит, описывает плюсы и минусы, ну и так далее. В итоге, ствол получает очень хорошую рекламу, для вас бесплатную.

— Но новинку я должен буду этому упырю отдать, — Стоянов посмотрел на Егора. Как они обожают друг друга. Интересно знать, за что.

— Этот упырь поможет вам продать винтовок ещё больше, чем я обрезов. Ну подумайте, сами. Если уж мой стремительный проход в защите вызвал такой ажиотаж, то что сделает статья в журнале, да ещё и подкрепленная фотографиями?

— Я могу согласиться, но при одном условии. — Стоянов задумчиво перевёл взгляд с Егора на меня.

— С каким условием? — я внутренне приготовился торговаться.

— Ружье Назара Борисовича...

— Это не обсуждается, — резко ответил я.

— Выслушай до конца, прежде, чем перебивать. — Стоянов нахмурился. — Такие ружья уже не делаются бог знает сколько лет. Более того, секреты их изготовления увы утеряны. Вот если бы ты смог убедить Назара дать мне ружье на время, чтобы я смог его разобрать, скопировать внутренности и отдать его владельцу, то я вполне могу выделять по одному стволу из новинок Ушакову.

— Я попробую уговорить Назара Борисовича. В свою очередь вы должны мне обещать, что, не просто разберете ружье, а проведёте ему полное техническое обслуживание. Замените все износившиеся детали, смажете всё, что нужно, не мне вас учить.

— Хорошо, это разумное требование. А если Назар опасается, то может присутствовать и смотреть, чтобы убедиться, что мы не делаем с его ружьем ничего противоестественного, — Стоянов ухмыльнулся. — Как только я получу матрицу с ружья, тут же перешлю тебе ту красотку, которую ты так страстно лапал, — сказал он Егору. Ушаков только поморщился, но ничего не ответил.

— Ещё одно, продайте мне палаш, — я кивнул на понравившийся мне клинок.

— Да, так забирай. Считай, что это мой презент будущему зятю, — и он вытащил палаш из витрины, вставил в ножны и протянул мне. Ну вот, я снова вооружен.

Уже в машине Егор повернулся ко мне.

— Я тебе, между прочим, пистолет приготовил с запасом патронов, но ты так быстро сбежал из нашего дома, только пятки блеснули. А сегодня уже я забыл про него.

— Передашь с кем-нибудь, — я махнул рукой. — Ты мне лучше скажи, что ты со Стояновым не поделил? Может с Анной мутил, а потом разбежались, а он уже планы на Ушаковых выстроил?